Ростом утконосые ящеры были не маленькие: длина 10 метров, а высота больше 5.
…Он шел к воде и спокойно в нее погружался. Воздуха, набранного в легкие и в «баллон», вполне хватало на дальние путешествия по дну. Этот баллон — большой полый гребень на голове.
Правда, не все ученые согласны, что гребень служил аквалангом. Они говорят, что в нем помещались органы обоняния. В таком случае нюх у этого ящера был исключительно тонкий.
Скорее всего, однако, и те, и другие функции выполнял гребень: на суше позволял издали чуять врага, а в воде служил для дыхания как запасной баллон с воздухом.
Жили гребенчатые ящеры там же, где и утконосые, близкие их родичи. Путешествовали по берегам рек и озер, питались сочными растениями. И ростом не уступали своим утконосым собратьям.
Еще один странный ящер жил в стародавние времена (в пермском периоде): эдафозавр. Был он хищником (из группы зверообразных). Ростом не очень велик, до трех метров длиной. На спине носил парус (иначе и не назовешь этот необычайный орган). Остистые отростки позвонков были у него неимоверно длинные. Натянутая на них кожа возвышалась над спиной метра на полтора. Такие же «паруса» были и у других ящеров, например у диметродона. Зачем, спрашивается, ящеру такое сооружение? Загадка…
Недавно английские физики Брамбелл и Феллгетт после математических расчетов пришли к убеждению, что парус диметродона — солнечный аккумулятор! Поворачивая его боком, широкой поверхностью к солнцу, ящер собирал инфракрасные лучи. Тепло, полученное парусом от солнца, шло на обогрев всей рептилии: за 80 минут такой инсоляции температура тела диметродона поднималась от 26 до 32 градусов!
Ночью же, когда становилось прохладно, ящер сильно снижал кровоснабжение паруса, чтобы тот из грелки не превратился в холодильник: ведь поверхность его очень велика и радиация, утечка тепла через кожу паруса, была значительной. Поэтому в чрезмерную жару парус мог нести и противоположную службу: действовал не как обогреватель, а, наоборот, как радиатор у автомобиля (рассеивал в пространство тепло, полученное с током крови от перегретого тела).
Такое же назначение выполняли, очевидно, и покрытые кожей гребни на спине у многих других мезозойских рептилий. По некоторым подсчетам, «они могли при сильной жаре снижать температуру тела динозавра на 50 процентов».
На этом с сухопутными ящерами покончим. Заглянем ненадолго в мезозойское море.
Тут первым заявляет о себе ихтиозавр. Его научное имя в переводе на русский язык означает «рыбоящер». И правда, ни один из ящеров не поражает таким сходством с рыбой, как ихтиозавр. Но он не был столь велик, как следующие в нашем описании три морских чуда-юда.
Пять — тринадцать метров — длина ихтиозавров. На берег рыбоящеры никогда не выходили. Любопытно, как же тогда размножались? Где откладывали яйца? Ведь ящеры выводились из яиц. Но из яиц, отложенных на суше, а не в воде.
Вот тут-то и начинается самое удивительное. Ихтиозавры, оказывается, рождали живых детенышей. Их яйца развивались не где-нибудь в песке, а в животе у ихтиозавра-матери. Там же из скорлупы яиц вылезали, прорвав ее, новорожденные ихтиозаврики. Выбирались из тела матери и сразу же уплывали от нее.
Ученые откопали в мезозойских пластах земли 15 отлично сохранившихся скелетов ихтиозавров. И рядом с каждым из них, там, где у живого ихтиозавра был живот, лежали скелетики маленьких ихтиозавриков. У некоторых рыбоящеров детских скелетов было мало: один — три. Но в одном из них — 11 окаменевших зародышей. Они лежали, свернувшись кольцом, как в скорлупе яиц.
Тилозавр — обладатель огромной пасти, полной острых зубов, похож на крокодила. На очень большого крокодила, длиной метров десять. И жизнь у него была соответствующая: тилозавр охотился не только на акул и больших рыб, но и на морских ящеров.