Ученые полагают, что только благодаря «дружбе» с водорослями и обилию пищи, которую они создают прямо на месте потребления, эта ракушка и вырастает до гигантских размеров и живет больше ста лет (и производит жемчужины сказочной величины).
Устриц во множестве ели еще наши доисторические предки. О том свидетельствуют полные раковин этих моллюсков так называемые кучи кухонных отбросов, которые находят ученые на местах стоянок первобытных людей. Больше того, вплоть до XIX века на одном из островов у побережья Калифорнии жило племя индейцев, кормившееся почти исключительно устрицами и другими морскими моллюсками.
В историческое время, узнаем мы у Плиния, римляне очень ценили устриц и в изобилии разводили их в озере Лукрино и в других местах. В последующие века итальянцы продолжали это дело, в основном в озере Фузаро и Тарантском заливе. Их опыт, по-видимому, и подсказал французскому профессору Котэ методы искусственного разведения устриц.
К тому времени богатые прежде естественные запасы устриц на банках (отмелях) вдоль западного побережья Франции иссякли. Если в 1843 году лишь в Канкальской бухте выловили 70 миллионов устриц, то через 25 лет всего один миллион. Правительство вмешалось в это хищническое истребление моллюсков и ограничило лов устриц на естественных банках. Так возник вопрос об их искусственном разведении.
Котэ начал с восстановления обедневших устрицами старых банок, почти сплошным кольцом опоясывающих западное побережье Франции. Он по примеру итальянцев собирал молодь устриц (которую называют шпатом) на фашины — связки хвороста. Затем перевозил их на банки близ берегов Бретани. Опыт удался: опустевшие было отмели вновь покрылись устрицами. Вот тогда ему пришла идея разводить устриц в особых охраняемых заливах и эстуариях.
Но прежде — несколько слов о жизни самой устрицы. В морях обитает около 50 видов всевозможных устриц, примерно шесть из них разводятся людьми в разных странах. У берегов Европы водятся две устрицы, которые издавна употреблялись в пищу: европейская и португальская. Последняя более теплолюбива и встречалась вначале вдоль побережья Пиренейского полуострова.
Остановим сейчас свое внимание на европейской устрице. Она живет на небольших глубинах, предпочитает несколько опресненные воды — соленость их не должна быть ниже 1,2–1,5 процента (при 2–3 процентах устрицы особенно жирны и вкусны). Вода, в которой живут европейские устрицы, летом должна прогреваться по крайней мере до 15 градусов.
Европейская устрица — странное животное. В течение года она один раз (в северных водах) или два-три раза (у берегов Франции) меняет свой пол. Созревшая для размножения, она сначала функционирует как самка, через некоторое время — как самец, затем опять как самка и если условия позволяют, то еще раз как самец.
Пребывая самкой, устрица успевает произвести от 600 тысяч до 3 миллионов яиц. Две недели они остаются у нее под мантией, а затем в виде личинок (наделенных, однако, раковинкой) покидают мать и 10–14 дней ведут планктонный образ жизни, то есть перемещаются у поверхности воды по воле волн и собственных усилий. Потом личинки опускаются на дно в прибрежных районах моря. Причем песчаное, илистое или каменистое, покрытое водорослями дно им не годится. Они ищут чистые камни либо пустые раковины и на них оседают, прикрепляясь сначала биссусом, а позднее цементирующим выделением раковины. Личинка превращается во взрослую устрицу, приобретая все ее органы, но она еще очень мала: всего три миллиметра ширина ее раковинки. Теперь лежит она на дне совершенно неподвижно. Через два-три года вырастает до товарных размеров: ширина ее раковины тогда семь — девять сантиметров. Живет европейская устрица не менее 30 лет.
Но вернемся к профессору Котэ и его планам. Он сумел заинтересовать ими Наполеона III, и вот в Аркашонском заливе к югу от Бордо организовали два устричных завода, или парка, как их называют. Привезли сюда 2 миллиона устриц. Шпат собирали уже не на хворостные фашины, а на доски, покрытые смолой. Молодых устриц соскребали с них прямо вместе со смолой. Дело пошло на лад, а потом интерес к нему стал ослабевать. Тогда придумали новые коллекторы для шпата — полукруглую черепицу. Но чтобы снять с нее шпат, черепицу приходилось каждый раз разбивать, а это дорогое дело.
Но вот в 1865 году аркашонский каменщик Мишле стал покрывать черепицу смесью (в определенной пропорции) песка и извести. Это покрытие соскабливали вместе со шпатом, а неповрежденная черепица вновь шла в дело. Этот способ получил повсеместное применение и местами практикуется до сих пор.