Мирай

— Расскажите мне….от чего умерла Ваша дочь? — Осмелилась спросилась я. Мне тут же жутко стало неудобно и стыдно за такой вопрос. Но мне хотелось узнать, что же с ними случилось, что привело их к такому отчаянному шагу, как взять ребенка из приюта. — Расскажите мне, какой она была? — Тихо добавила я, уже сдавленным голосом. Мои щеки начинали гореть огнем от стыда и мне захотелось провалиться сквозь землю за такой расспрос и поэтому я тихо добавила сухое: «Извините». — Ничего, я все понимаю. Ты должна это знать, я полагаю, надо было сказать тебе все раньше. Мне было двадцать пять, когда я приехал сюда. Это был мой третий рейс, да, я рано начал работать, мой отец умер от болезни, а матушка почти спилась от горя. Я единственный, кто хоть как-то пытался нас прокормить. В двадцать два года я пошел работать дальнобойщиком, а в двадцать пять встретил ее, Мевис. Молодая студентка, что работала официанткой в этом кафе. Пять лет я еще заезжал сюда, мы встречались, гуляли и потом, она чуть не ушла к другому. Барри, местный управляющий одним отелем. Она объясняла мне наш разрыв тем, что она устала ждать мои приезды раз в год и проводить со мной время всего пару недель. Ей хотелось семьи и я это понимал, но долго не решался на это….и вот. Она почти ушла к другому, как я являюсь со своими друзьями на своих грузовиках, встаем в форму сердца под ее окном маленького дома и сигналим. Время было пять часов утра, в нас летели маты соседей, какие-то продукты, но мы продолжали сигналить, пока на свой маленький балкончик не вышла она. Я вылез из кабины и встал на ее крышу. Из кармана достал коробочку, встал на колени и сделал ей предложение. Через месяц мы поженились. Ей тогда было двадцать три года, а мне почти исполнилось двадцать шесть. С момента свадьбы прошло около десяти лет, мы все не могли завести маленькое чудо. Когда ей исполнилось тридцать восемь лет, она наконец-то обрела счастье. Она забеременела, через девять месяцев у нас появилась маленькое чудо, моя милая Миа, но…..Он была очень слабой и родилась недоношенной. К трем годам у нее обнаружили психологическое расстройство, которое стопорило ее эмоциональное развитие, а так же, у нее было очень слабое сердце. Врачи это называли «порогом сердца», но многие хирурги и кардиохирурги говорили, что это что-то серьезное и неизвестное. В на пятый год жизни моя малышка умерла. Ее неожиданно охватил жар, она поела простого мороженного после купания в море, куда мы с семьей приехали отдыхать на ее день рождения и она заболела. Она проболела почти год. Жар не отпускал ее, но и не поднимался до критической точки, и за неделю до своего дня рождения, она умерла. Перед смертью она попросила отвезти ее на море, где мы отдыхали. Она умерла у меня на руках. Я держал ее тельце на своих руках, ее спящее вечным сном тельце, такое милое, умиротворенное с легкой улыбкой на устах и проступившей кровью на уголках губ. Я тогда не знал, что мне делать. Естественно, это было неизбежно и мы все готовились к самому худшему, а именно, к этому моменту….моменту ее кончины, но мы даже не ожидали, что это произойдет так скоро. Я просидел с ней на руках, наверное, часа три, пока до меня не дошло, что моей малышки больше не стало. Тогда с моих уст сорвался самый звонкий крик, который я когда-либо вырывал из своих легких. Мне казалось, что сейчас я задохнусь и был готов лечь вместе с ней на песок. Но я не мог. Как на зло, я продолжал дышать. — Его глаза наполнились слезами, а голос стал дрожать. Он побледнел и его руки затряслись, сжимая крепко своими грубыми руками меню. Его глаза покраснели и наполнились слезами. Он их пытался сдерживать и те подступали к его горлу, давя болью комом на гортань, заставляя ощущать боль при глотании и речи. Я замечала по его поведению, что он вот-вот и расплачется. Горем убитый отец, что может быть хуже этого? — Ее тело я отпустил в плаванье в том самом море. Она любила его и очень любила плескаться в его водах. — Продолжил свой рассказ он. — Это было самым жестоким моим поступком по отношению к дочери и моей жене. Я не рассказал ей, что на самом деле произошло. Я сказал, что отвез ее в один санаторий, где должны подправить ей здоровье. — Он с дрожью в голосе выдохнул и ещекрепче сжал меню в руках. — Я ужасный отец…. — Тихо прошептал он и отпустил голову вниз.

— Она любила это море и его воды, поэтому, это стало для нее самой лучшей могилой… — Тихо пробормотала я, отпуская вниз голову. Он поднял свою и посмотрел на меня с легким ужасом. Я продолжила тихо свою фразу: — Вы…по истине, потрясающий отец.

— Мирай….спасибо. И прости, что я возлагаю на тебя такие оковы ответственности, хотя ты еще такая маленькая крошка. — Он протянул одну руку ко мне через стол и уложил ладонью вверх.

— Я переносила и по хуже.. — Тихо ответила я, вложив свою ручку в его руку и его пальцы скрыли мою ладонь моментально, сжав сильно, но при этом так нежно, что я ощутила всю его горечь и заботу не только в эмоциональном плане, но и через телесный контакт.