Миракулум 2

Окольный путь... он и без нападений и засад может принести беду для каждого, кого ведет. Потому что страх здесь - единственный поводырь. Сомм видимо, знал, что безобидный раньше ручей весной превратился в бурлящую реку, прорезав себе маршрут между песчаными крутыми обрывами.

Лекарь свернул там же, я - следом за ним. Не успели мы придержать свои вожжи, как впереди раздался крик и визгливое ржание лошади. Потом гулкий плеск.

Соммнианс сам соскочил с седла, и кинулся в проем проломленных веток на край обрыва. Над водой, на открытом пространстве было больше света, чем в зарослях. Лошадь лежала на мелководье, а чуть дальше от берега сперва всплыла шляпа, а потом и сам человек. Сомм, держась за выступающие корневища, стал спускаться с обрыва.

- Если он еще жив, то ему нужно помочь. Жди меня здесь, Рыс.

Всадник либо убился насмерть, либо был оглушен ударом о воду. Движений никаких он не делал, и тело начинало сносить течением, то погружаясь, то снова мягко всплывая. Лекарь поймал край одежды, когда вода уже стала ему по грудь.

С лошадьми я спуститься вниз не могла, и потому только смотрела, как он вытаскивает незнакомца, обливаясь потоками воды.

- Рыс, это девушка.

Ряженая, как и я, в мужской наряд, на скрытой тропе, - не мудрено бежать от всякого, кто встретится. Мне, по крайней мере, повезло со спутником.

- Сбрось красную флягу!

Он послушал ее дыхание, приподнял, похлопал по спине.

- Сейчас.

Фляга, вихляя ремешком, скатилась в песок.

- Она без сознания. Может быть что-то сломала, но явных травм я не вижу.

- Мне спуститься?

- Да, привяжи лошадей и захвати мою сумку.

Внизу Сомм сначала выпил несколько глотков из фляжки, потом попытался привести спасенную в чувство. Легкие пощечины не помогли, флакончик едкого запаха только заставил ее мотнуть головой, но она тут же снова безвольно замерла на локте Соммнианса.

- Молоденькая, - заметила я и пригляделась получше. - Она...

- Дурочка она, - перебил он, - как можно пускаться в путь в одиночку. Ведь ребенок еще, кажется.

- Ей семнадцать лет. Или уже восемнадцать, но не больше.

- Оно и видно.

- Эту дурочку я знаю. Сомм, с ней все в порядке?

- Пока она не пришла в себя, я точно сказать не берусь.

- Как же быть?

- Вот что, - Сомм поднялся и взял ее на руки, - поднимайся обратно и бери лошадей. Мне с такой ношей наверх не забраться, но дальше по реке у обрыва есть не такой крутой спуск. Ты выезжай снова на дорогу и жди меня там.

- Я узнаю, где это "там"?

- Узнаешь, если только до полной темноты успеем. Если она так и не очнется, нам придется свернуть на главный тракт и ехать всю ночь без остановки.

- Но куда, ей же нужна помощь.

- И я об этом. Недалеко деревня и постоялый двор "Щит Ратника"

Маленькая прекрасная Витта, как боялась я встречи с тобой, возвращаясь на этот Берег... и надо же было такому свершиться, что господин случай опять невероятным совпадением свел наши пути. Или это боги моего Берега? Великий Ветер сдул нас всех с места, и легко, как песчинки в одну воронку, вдруг стал сводить вместе. На огромных пространствах, спустя годы разлук и перемен. Я, Сомм, Витта, и...

- Приди в себя, - прошептала я, - и ответь на самый главный вопрос - почему ты одна? Почему твой главный защитник, твой отец, сейчас не с тобой?

Постоялый двор едва вмещал в себя всех прибывших с дороги людей. Путешественники, не желая быть застигнутыми темнотой, подгоняли своих лошадей и свои обозы быстрее, чтобы успеть сюда. И потому, нам, пришедшим к воротам далеко за полночь, досталась в наем одна комната под самым чердаком. И Сомм, без того падающий от усталости, нес ее еще полсотни ступеней наверх.

Пока я ходила с распоряжениями для слуги, чтобы тот принес нам еще свечей, еды, кувшины с молоком и водой, лекарь переоделся в сухое, и начал раздевать девушку.

- Помоги мне, Рыс. Достань флакон, дам ей снова понюхать. У тебя есть сухая одежда на смену?

- Есть.

Девушка в свете маленьких огоньков казалась совсем бледной. От резкого запаха она очнулась всего на несколько мгновений, не больше.

- Переодень ее. Я не нашел ничего страшного, что так долго держало бы ее в беспамятстве. Она измотана, и к тому же пережила такой шок. Глупышка, наверное, и привалов не делала...

Семнадцать лет. Девушка вся еще была хрупкой, как весенняя веточка, а пустилась одна в неизведанное странствие, верхом, без сумы и почти без денег. В куртке у груди Сом нашел только две серебряные монеты.

- Сейчас она просто спит, и ей нужен только отдых.

- Мы ведь не оставим ее?

- Нет, конечно.

Лекарь принес с конюшни соломенные подстилки. Наши постели пришлось раскладывать на полу, как раньше на земле. Комната одна, кровать тоже одна. Служанка, принесшая поздний ужин, забрала сушиться сырую одежду и сапоги. Когда я задула пять свечей из восьми, чтобы оставить на ночь немного света, и легла, то подумала, что устала, пожалуй, не меньше Витты. Спину и ноги ломило, остатки силы собрались только в руках, чтобы подтянуть на себя узкое покрывало, и заснуть.

- А откуда ты ее знаешь? - Спросил лекарь, занявший место у противоположной от двери стены. - Как ее зовут?