Миранда

Иосиф Ромуальдович Лаврецкий Миранда

ТЩЕСЛАВНЫЙ КАНАРЕЦ И ЕГО СЫН

История не сохранила для потомства точной даты приезда уроженца Канарских островов дона Себастьяна Миранды-и-Равело в столицу испанской колонии Венесуэлы — Каракас. Это произошло, должно быть, в 40-х годах ХVIII века. Мы не располагаем ни его портретом, ни даже датой его рождения. Дон Себастьян принадлежали торговому сословию, на которое с презрением взирали испанские дворяне — идальго, считавшие ниже своего достоинства заниматься торговлей, ремеслами, трудиться.

Однако Дон Себастьян был человеком честолюбивым и упорным. В душе он сознавал, что ни в чем не уступает идальго, и его мечтой было стать одним из них: иметь свой герб, носить дворянский камзол, шпагу, поступить на королевскую службу, обзавестись доходной недвижимой собственностью.

Перейти из низменного торгового сословия в благородное дворянское в Испании XVIII века было не так легко. Для этого требовались деньги, много денег, а заработать их честолюбивому канарцу было легче не у себя на родине, где таких, как он, были тысячи, в колониях, заморских владениях Испании.

Древние римляне говорили, что осел, груженный золотом, способен открыть ворота любой крепости. В XVIII веке заткнуть прорехи в испанской казне уже не Могли ни богатейшие золотые прииски Перу, ни серебряные копи Мексики, ни алмазные россыпи Новой Гранады, как тогда называли Колумбию. Чтобы добыть деньги, король продавал государственные должности в метрополии и в колониях, дворянские титулы, ордена, воинские звания. За деньги можно было добиться у короля и его министров почестей и званий.

Столь же бойко торговали своим «товаром» и церковники. Они продавали приходы и епархии, к которым были приписаны земельные угодья и доходные дома. Кардиналы, епископы и аббаты торговали отпущением грехов, за соответствующую мзду выдавали пропускные грамоты в райскую обитель, снабжали блудниц сертификатами непорочности, снимали эпитимии. Даже инквизиторов можно было подкупить, более того, инквизиторы охотились за богатыми отступниками и со спокойной совестью приписывали своим невинным жертвам вымышленные обвинения, лишь бы завладеть их состоянием.

Такие же порядки господствовали и в испанских колониях Америки, где наместники испанского монарха — вице — короли, губернаторы, алькальды, генералы и епископы, — в свою очередь, торговали должностями помельче.

Колониальное общество напоминало своеобразную сословную пирамиду, основание которой составляли бесправные рабы-негры и столь же бесправные, хотя и считавшиеся вольными людьми, индейцы. Ступенькой выше находились те, в ком была примесь испанской крови, — метисы и мулаты, еще выше белая или почти белая беднота: пастухи, мелкие крестьяне, ремесленники, над ними — белые уроженцы колоний — креолы и испанцы — мелкие и крупные торговцы, затем шла креольская аристократия — потомки конкистадоров — богатые помещики и плантаторы. Они верховодили в находившихся под наблюдением испанских властей городских самоуправлениях — кабильдо, занимали командные должности в войсках ополчения — милиции, которая была создана для охраны колоний от набегов пиратов и налетов англичан, голландцев, французов — исконных врагов Испании.

Наиболее богатые представители креольской аристократии покупали себе и своим потомкам у испанской короны дворянские титулы — графов, князей и маркизов — и очень гордились ими. Своих детей они посылали учиться в Мадрид, где их принимали при дворе. Заискивающие перед испанской короной креольские аристократы тем не менее считали испанских колониальных чиновников узурпаторами, а себя законными хозяевами колоний, которые были завоеваны их предками. В Венесуэле их называли мантуанцами, от испанского слова «Мантилья» — нарядная шаль, носить которую разрешалось только дамам знатного происхождения. Самых богатых из них именовали «большими какао», им принадлежали крупнейшие плантации этого продукта. Заносчивые и спесивые, они свысока смотрели на остальные сословия.

Социальную пирамиду венчала испанская колониальная администрация, возглавляемая вице-королем, губернатором или командующим военными силами — генерал-капитаном, в зависимости от того, являлась ли колония вице — королевством, губернаторством или военным округом. В правящую верхушку входила также церковная иерархия.