Мираж

Я не знаю, кто пишет им сценарии в Лэнгли, но писать они умеют. Ведь только в январе директор ФБР Вебстер облегчил свою совесть, сообщив, что бюро никогда не подтверждало сведений о террористах. Июль — январь. Хватит, чтобы вытереть об Ливию ноги?.. Джек прекрасен, он честен. Через несколько дней после Вебстера пишет статью, где говорит: да, мол, была вероятность заговора. Мол, кто-то что-то слышал… Я не я, и собака не моя. Лихо! ЦРУ просчиталось, пусть соображает лучше…

— Ну и что? Что ты мне хочешь сказать? — Чип пожал плечами.

— А только то, что сказал. И еще: в самом конце января президент во время пресс-конференции вновь рассуждает о террористах… Мало? Сегодня он пишет о Ливане. В марте, когда союзники готовили нападение, Джек сообщил, что в Южном Ливане состоялся съезд международных террористов. Ну конечно, заправляли всем палестинцы…

«Самое время», — решил Чип. И вежливо спросил:

— Я не совсем понимаю тебя. Я пришел поговорить о сестре, а не об Андерсоне.

— Но ведь ты спросил меня о ЦРУ и журналистах, вот поэтому я и решил… И еще. Для справки. Кто такой Джек? Свой путь к вершинам журналистики он начал у Дрю Пирсона, которого еще президент Франклин Рузвельт называл «хроническим лгуном». После двадцати лет практики у этого дезинформатора Андерсон занял пост своего шефа и сразу же оболгал тогдашнего помощника президента Рамсфельда, который позднее стал министром обороны. Он обвинил его в расхищении государственных пособий. Рамсфельд тогда был на мушке у ЦРУ. Но не вышло. Когда Джека уличили во лжи, он публично покаялся и признал, что это была фальшивка. Так он избежал суда. Через три года он опять униженно просил прощения за вранье. На этот раз уже у сенатора Иглтона, которого так же беззастенчиво оболгал. Случайно? Черта с два! В мае семьдесят четвертого года бывший директор ЦРУ Колби в специальном письме благодарил Джека от имени разведки за «недавнее сотрудничество». Вот весь твой Андерсон. Чего тогда считать мелких сошек?

— Ты так ставишь вопрос? Мало гнева и презрения, Кевин, в твоей инаугурационной речи.

— Что? — Розендейл, подносивший чашку ко рту, дернулся и залил свои белоснежные брюки. — Вирджил, я просто устал доказывать всем одно и то же. Если бы в Лэнгли выдавали каждому «своему» журналисту по одному только цветочку в знак благодарности, Вашингтон и Нью-Йорк давно превратились бы в клумбы. Не считая того, что корзины с цветами пришлось бы под благовидным предлогом в большом количестве отправлять за границу.

— Прекрасный образ. — Чип говорил совершенно серьезно. — Зачем он пропадает зря? Возьми и напиши, не носи кукиш в кармане. Журналистская братия присосалась хуже пиявок к нашей разведке, чтобы разжиреть от славы и денег. ЦРУ обойдется и без вас!

— Вирджил…

— Я не за тем пришел к тебе. Еще раз объясню: мне нужно знать, кто убил мою сестру? Не как убил и не как ты носил траур. За что ее убили? За то, что она знала о твоих дружках?

— Что ты! Разве тебе не сказали, что этот убийца был наркоманом?

— Тупо! Убил наркоман, который тут же решил покончить с собой? Его совесть замучила, Кевин? И погибшего инспектора тоже? Ты ведь все знаешь? О собранной Джудит информации известно было только тебе. Только с тобой одним она делилась своим сокровенным — считала тебя единомышленником! С кем делился ты?! Будущие андерсоны решили, что еще не время афишировать их фантастическую осведомленность? Ну, что?

— Вирджил, мне нечего сказать! — Оказывается, крик у Розендейла был очень пронзительным.

— Кто они? В письме только инициалы! — Чип вскочил на ноги и наклонился над хозяином квартиры.

— Вирджил, я журналист либеральных взглядов, я никогда бы…

— Ты Хокни! По долгу службы ты сегодня делаешь карьеру на либеральных заметульках, потом выбьешься в когорту всесильных критиканов и заменишь Андерсона… Ты уже видишь себя на его месте? Зачем мы в Лэнгли берем на прокорм такую мразь!

— Мы? Вирджил…

От резкого удара Розендейл свалился на пол лицом вниз. Кресло грохнулось на него.

Когда он поднял лицо, Чип увидел кровь, струившуюся из нижней губы Розендейла. Не вытирая ее, Розендейл четко и медленно произнес:

— Так ты хочешь узнать, кто убил великого борца за справедливость, твою истеричную сестру, любознательную Джудит? Мы! Ты искал убийцу? Не там, сходи в Лэнгли, спроси исполнителей.

Чипа начало трясти.

— Ходи по коридорам и ори: «Кто убил сестру сотрудника ЦРУ за то, что она собрала компрометирующую ЦРУ информацию?! Кто?..»

Чип ринулся к двери. Его догнал крик:

— Ты ищешь истину?! Тогда лучше посмотри в зеркало!!! Провал в Мозамбике, в Никарагуа! Наших парней высылают из Дели! Клегг арестован! Кто виноват? Ты! Ты! Ты — «крот»!

ВИРДЖИЛ ЧИП СТОЯЛ у подъезда, откуда он выскочил, чуть не сбив привратника. Привратник теперь смотрел через окно на странного человека в отлично сшитом костюме. Человек озирался по сторонам и пытался что-то достать из кармана. Наконец вытащил сигареты и тут же уронил пачку… Закрыл лицо руками, зашатался и упал навзничь.