Мираж

В казарме на Фазаненаллее Исмет поселился с помощью земляков, и тоже нелегально. Хозяйка дома не сообщала о нем в полицию, но зато брала с него за койку двести марок в месяц. И все же Исмет умудрялся не только высылать семье немного денег, но и даже копить: его мечтой было купить старый «форд» или «фольксваген» и приехать домой в отпуск на собственной автомашине.

А потом его более опытный товарищ, каменщик по профессии, работавший у того же подрядчика на строительстве виллы, посоветовал ему вкладывать свои ежемесячные накопления в банк «Кастелли».

— Пятьдесят пять процентов дохода — это не шутка, — сказал каменщик. — Я вложил тысячу марок в этот банк, а через год получил пятьсот пятьдесят марок на проценты. Вот так умные люди делают деньги.

Исмет имел на счету уже две тысячи марок и подсчитывал будущую прибыль, когда произошла эта катастрофа.

В тот день он был не в состоянии выйти на строительство виллы, хотя подрядчик высчитывал за прогулы солидный штраф. А вечером к нему в казарму пришел его друг. Он был одет в хороший костюм, правда старомодный, купленный на сезонной распродаже. Он не стал оправдываться перед Исметом за то, что когда-то дал ему «ценный совет», потому что сам потерял гораздо больше, но тут же, в комнате Исмета, поклялся разыскать «шакала Кастелли» и получить с того сполна все украденные деньги. Соседи по комнате спали после тяжелого рабочего дня, не обращая внимания на его громкие проклятия.

Потом он неожиданно замолчал, а через минуту совершенно спокойный голосом предложил Исмету пойти с ним в кафе, чтобы поговорить с одним интересным человеком. Увидев сомнение на лице Исмета, каменщик добавил: «За кофе и даже ужин плачу я».

Через минуту они вышли на улицу. У входа стоял «Мерседес-220». «Новенький», — машинально подумал Исмет. Друг подтолкнул его к машине. Задняя дверца открылась, и он покорно сел на мягкое сиденье. Человек за рулем, в темных очках и черных кожаных перчатках, повернулся к нему, кивнул головой и коротко представился: «Джакыр», а потом, обращаясь к каменщику, произнес тоном приказа: «А ты садись рядом со мной». «Мерседес» резко взял с места. Сидевший сзади Исмет, немного пришедший в себя после утреннего потрясения, уныло размышлял о том, выполнит ли его друг обещание и накормит ли его ужином.

Джакыр уверенно вел машину. Чувствовалось, что он прекрасно знает Мюнхен. Промелькнули огни реклам Виммерринга, потом свернули на Максимилианштрассе и, не доезжая моста, еще раз налево, в тихую улочку. На освещенной табличке Исмет успел прочитать: «Штернштрассе». Затем еще один поворот — в какой-то глухой переулок. «Мерседес» остановился у большого темного здания. У входа над табличкой слабо горел фонарь. Пока они вытирали ноги о коврик, Исмет прочитал надпись на ненецком и на турецком: «Культурное объединение «Босфор».

В небольшом зале было пусто. Пахло прекрасным свежесваренным кофе. Исмет сглотнул слюну и огляделся. На стенах были развешаны турецкие национальные флаги, портрет какого-то пожилого господина — седого, с густыми черными бровями, плакаты на турецком языке: «Все турки — это одна армия», «Даже если прольется наша кровь, мы победим!».

В зал вбежал маленький, юркий человек. Джакыр заказал сыр, вяленое мясо, баранью колбасу, салат и кофе. Заметив, как Исмет сглатывает слюну, он, улыбнувшись, сказал: «Теперь у тебя будет все. О тебе позаботимся мы — «серые волки»!»

ГЛАВНЫЙ РЕЗИДЕНТ несколько дней переживал: в Лэнгли вызвали Эриксона, а не его. Однако на следующий день после возвращения оттуда Джэкоба Полгара в Вашингтон вызвал лично Кейси.

По возвращения в Бонн Полгар пригласил Эриксона к себе.

— Хочу вас поздравить, Джэкоб, надеюсь, могу вас теперь называть по имени, — начал он, прихлебывая чай со сливками из тонкой японской чашки, — наш директор весьма высокого мнения о вас. Он сразу же поддержал мою идею — назначить вас моим первым заместителем. За Джереми не волнуйтесь, — добавил Полгар, заметив удивленный взгляд Эриксона. — Он переводится в Латинскую Америку, туда, где всегда горячо.

Все так же широко улыбаясь, Полгар продолжал:

— Я надеюсь, что наше сотрудничество будет исключать какие-либо недомолвки. Если что-то вызовет у вас несогласие, прошу сразу же ко мне — откровенно. Не люблю игры за спиной друг у друга. Лучше правду в глаза. Так мы сможем решить любой вопрос.

Джэкоб молча кивал головой в знак согласия. Многолетняя служба в ЦРУ научила его скрывать свои чувства.

«Теперь он начал давить на нашу дружбу, — думал Эриксон. — Этот паршивый венгерский еврей понял, что старик Кейси меня не забыл и готов дружить. Даже предлагает повышение. Наверняка успел узнать, что директор в сам был намерен меня передвинуть в кресло Джереми. А еще месяц тому назад этот Томас-Тамаш был готов сожрать меня с потрохами. Не удивлюсь, если нападение в парке дело его же рук. Не зря ему в Лэнгли приклеили кличку Кобра! Что ж, пообещать ему дружбу можно, но без всяких твердых векселей…»