Мираж

   — Я готов выполнить любой приказ, любое задание, но я нахожусь в отпуске, запасной полк мне не подчиняется.

   — Все отпускные подчиняются мне. Состав отряда и его задачи обсудим немедленно...

Тем временем поручик Дымников рассказывал знакомому адъютанту о прекрасном вчерашнем вечере, проведённом с Муравьевым и подругами.

   — Говорят, Васька — красный? — спросил адъютант.

   — Какой он красный? — удивился Леонтий. — У него отец на бирже миллионами ворочает. Просто болтает языком, как все мы иногда болтаем. Помнишь, чего только не говорили об императрице и Распутине? А он ещё вспоминает предка-декабриста.

В этот момент беседа была прервана. Из кабинета вышел полковник Кутепов и объявил:

   — Господин поручик, я назначен командиром карательного отряда, вы назначены моим адъютантом.

Основу карательного отряда составила рота Кексгольмского полка, дежурившая у Градоначальства. Роту построили в колонну, и она двинулась к Невскому. Поручик Дымников не хотел ни умирать, ни убивать, но он был мужчиной не только в застолье и с женщинами. В училище действовал не хуже других юнкеров и в манеже, и на полигоне, и на стрельбище, а когда в 14-м пришлось идти под австрийские пули, быстро научился скрывать свой страх и без красивых слов о присяге и долге служил исправно, как и другие офицеры, его товарищи. Служба — мужское дело. Если попал в каратели, то и здесь служи.

От полковника, невысокого, но плотно сбитого, с «императорской» бородкой и усами, исходила мужественная решительная уверенность в правильности и необходимости своих действий. Когда у тебя такой командир, ты успокаиваешься и начинаешь верить в победу.

План Кутепова состоял в том, чтобы по линии Невский — Литейный оцепить толпу и гнать её к Неве, а там рассеять или расстрелять. Отряд ещё не дошёл до Невского, когда произошёл первый эпизод, в котором Кутепов показал себя настоящим командиром. Из-за жёлтого здания-коробки Александрийского театра появились солдаты, неорганизованной толпой валившие по мостовой. Расстёгнутые шинели, грязные сапоги, равнодушно-наглые лица. Идущие сзади волокли несколько пулемётов и несли коробки с лентами. Солдаты посторонились, давая дорогу колонне. Полковника словно и не заметили.

   — Стой! — крикнул Кутепов, расстёгивая кобуру, и, доставая револьвер, приказал: — Поручик, найдите командира этой шайки!

Смущённый капитан тут же объявился сам и виновато доложил:

   — Ваше превосходительство! Пулемётная рота Кексгольмского полка следует в казармы после дежурства. Люди устали...

   — Молчать! Я командир карательного отряда, полковник Кутепов. Согласно приказу Командующего округом вы поступаете в моё подчинение. Мне нужны пулемёты. Постройте свою роту и следуйте за мной колонной.

   — Ваше превосходительство! Рота сейчас неспособна к действиям. У нас нет ни масла, ни воды, и пулемёты не на двуколках, — сказал в оправдание капитан.

   — Даю вам час, — распорядился Кутепов, — через час ваша рота в полной боевой готовности должна прибыть на Невский проспект в район Елисеевского магазина.

В этот момент, когда карательный отряд ещё даже не приступил к своей деятельности, Дымников почувствовал, что теперь от решительности командира или от правильности его приказов ничего не зависит, и всё будет происходить по воле других сил, пока ещё не совсем понятных, но опасных, и кончится всё плохо. По лицу командира пулемётной роты было видно, что он исчезнет вместе со своими солдатами и больше не появится. Так, наверное, будут выполняться все приказы Кутепова.

Вышли на Невский. Карательный отряд ножом врезался в стихию мятежной толпы. Лучший проспект в стране, воплощение порядка превратился в набитую людьми каменную яму. Однако несколько коротких команд полковника, и рота кексгольмцев очистила часть мостовой и тротуары у Елисеевского магазина. Люди шарахались в стороны и не особенно шумели. Главными опасными звуками пока оставались редкие выстрелы на Дворцовой площади.

По заданию полковника поручик встречал прибывающие подкрепления и указывал места их размещения. Однако во всём чувствовалось роковое сопротивление времени и судьбе. Две роты Преображенского полка во главе с капитаном Путилиным пришли как будто в полном порядке, но выяснилось, что из-за развала городского хозяйства солдаты со вчерашнего дня ничего не ели. Растерянный Путилин мялся под презрительно-жёстким взглядом полковника. Сопровождавший его унтер-офицер бормотал что-то оправдательное и проклинал бунтовщиков:

   — Они ведь чего хочут? Замиренья с немцами, царя долой и равноправия жидам...

   — Магазин рядом, а вы не знаете, как солдат накормить, — презрительно сказал полковник.

   — Вы приказываете?.. — Путилин запнулся.

   — Не грабить, капитан, а купить. Деньги я вам дам.

   — Так закрыто же, Александр Павлович, — напомнил Дымников.

   — А вы постучите. И погромче. Прикладами. Только аккуратно. Стекла не бейте.