Мираж

Со своей стороны, зная хорошо настроение казаков, считаю, что в настоящее время продолжение борьбы для нас возможно, лишь опираясь на коренные русские слои. Рассчитывать на продолжение казаками борьбы и участие их в продвижении вторично вглубь России нельзя. Бороться под знаменем «Великая, единая, неделимая Россия» они больше не будут, и единственное знамя, которое, может быть, ещё соберёт их вокруг себя, может лишь борьба за «права и вольности казачества»; и эта борьба ограничится в лучшем случае очищением от врага казачьих земель.

При этих условиях главный очаг борьбы должен быть у перенесён на запад, куда должны быть сосредоточены все наши главные силы.

По сведениям, полученным мною от генерала английской службы Киз, есть полное основание думать, что соглашение с поляками может быть достигнуто. Польская армия в настоящее время представляет собою вторую по численности в Европе (большевики, поляки, англичане). Есть основание рассчитывать на помощь живой силой других славянских народов (болгары, сербы).

Имея на флангах русские армии северо-западную и новороссийскую и в центре поляков, противобольшевистские силы займут фронт от Балтийского до Чёрного моря, имея прочный тыл и обеспеченное снабжение.

В связи с изложенным казалось бы необходимым принять меры к удержанию юга Новороссии, перенесению главной базы из Новороссийска в Одессу, постепенной переброске на запад регулярных частей с выделением ныне же части офицеров для укомплектования северо-западной армии, где в них огромный недостаток.

Генерал-лейтенант барон Врангель».

Датирована записка 7 января — Деникин не ответил на это рождественское послание.

Новый год встречали по новому, большевистскому стилю — в ночь на 14 января. Штабной поезд Кутепова стоял у станции Каял. В салон-вагоне накрыли стол. Много незнакомых лиц — из расформированного штаба армии прислали новых офицеров Генерального штаба. И начальник штаба корпуса тоже теперь генштабист — генерал Достовалов, и на него уже идут жалобы. Невесело было за столом. В полночь Кутепов поздравил всех и вскоре ушёл. За ним — начальник штаба, заместитель. Если те пошли спать, то Кутепов с дежурным офицером направился проверять караулы.

Празднование продолжалось. Молодой поручик, только что переведённый в корпус из Ставки вместе с генштабистами, произнёс тост, который был скорее речью, нежели застольным спичем.

— Господа, мы встречаем новый год на берегу Каялы, где когда-то «сила русская потопла», а потом по Руси разнёсся плач княгини Ярославны. Не здесь мы мечтали встретить этот год. Так неожиданно, так быстро разрушились наши надежды. Почему же произошла такая роковая катастрофа? Надо иметь мужество глядеть правде в глаза. На ошибках учатся, и нам надо понять наши ошибки. Их много, но вот, по-моему, главнейшие из них.

Беспощадной красной диктатуре Ленина мы, белые, не противопоставили такой же сильной власти. Там рубили сплеча, а мы самые насущные социальные и политические вопросы всегда откладывали до будущего Учредительного собрания, в которое уже никто не верил. Национальная Россия ждала своего диктатора, а получила Особое Совещание — эту окрошку из либералов с черносотенцами.