Мираж черной пустыни

Валентин слушал историю и смеялся вместе со всеми. Настроение у него было превосходное, так как ему удалось договориться о встрече с доктором Гэар, который согласился, несмотря на воскресный день, принять его у себя в клинике. Валентин очень надеялся, что этот человек поможет ему решить проблему с Роуз.

Накладывая себе омлет и приготовленные с пряностями почки, слушая вполуха застольный разговор о росте кофейных кустов, Валентин думал о том, что, по сути, он виноват в том, что их сексуальные отношения с Роуз зашли в тупик.

В конце концов, решил он, для такой тонкой и благородной леди, как его жена, было непросто оставить комфортную жизнь в Англии и переехать жить в палаточный лагерь на краю земли! В отличие от Грейс, которая, казалось, наслаждалась трудностями, повстречавшимися в Африке, Роуз боялась этой страны. Рядом с ней не было других леди ее круга и образа мыслей, которые могли бы оказать ей необходимую поддержку. У Люсиль Дональд не было времени на общение с Роуз; кроме того, эти женщины не имели ничего общего друг с другом. Роуз не волновала ни пробравшаяся в курятник гиена, ни то, как в домашних условиях приготовить клей из копыт буйвола. А Люсиль, в свою очередь, не проявляла ни малейшего интереса к стилю и моде или к тому, где любит отдыхать королевская семья.

Роуз большую часть своего времени проводила в одиночестве, так как Валентин вынужден был дни напролет следить за тем, чтобы тоненькие молодые кофейные деревья на плантации получали должный уход, а Грейс сначала с головой ушла в строительство клиники, а потом зазывала туда местных жителей. Роуз, казалось, была вполне довольна жизнью.

— У меня сейчас плодоносят пять сотен акров кофейных деревьев, — говорил мужчина из Лимуру, — но из-за засухи бобы очень маленькие, очень много дефектных и вообще деревья выглядят чертовски плохо. — Он повернулся к Валентину: — А как ваши посевы?

— Весьма неплохо.

Никого за столом это сообщение не удивило. Все в Восточной Африке только и говорили о невероятном везении и богатстве графа. Казалось, все, к чему он прикасался, превращалось в золото.

— Я слышал, вы перегородили реку плотиной?

— Да. В марте, когда поняли, что не дождемся дождей. Тогда-то я и решил отвести от нее канал и поливать поля между рядами.

— Должно быть, черномазики несказанно удивились, когда увидели, что реку повернули в другую сторону! Они совершенно не думают о завтрашнем дне. Никогда не выращивают еды больше, чем могут съесть сегодня, никогда не задумываются о том, что будут делать, когда наступит засуха. Для них все это шаури йа мунгу.

— Чертовы черномазые, — вмешался в разговор мужчина с красным от солнца лицом и пушистой светловолосой бородой. — Ничто не в силах заставить их работать! Только и делают, что сидят на своих черных задницах и ждут, когда «американи» дадут им масло и сахар, при этом даже ни на секунду не задумываются о том, что нужно трудиться, чтобы получить их!

— Можно вытащить обезьяну из джунглей, — сказал мужчина из Лимуру, — но нельзя вытащить джунгли из обезьяны!

Помешивая чай, Валентин украдкой бросил взгляд на часы:

— Вам понравилась охота, лорд Тривертон?

Он посмотрел на улыбающееся лицо леди Маргарет.

— Как поживает ваша очаровательная супруга, графиня? — вставила она, прежде чем он успел ответить. — Нам бы хотелось видеть леди Роуз в Найроби намного чаще!

«Это были моменты, когда жизнь возвращалась к ней», — думал Валентин. Те несколько случаев, когда леди Роуз приезжала в Найроби. Сначала на великолепный бал, устроенный в честь короля Швеции, а затем на помпезную церемонию озеленения территории перед домом правительства. Роуз тогда пожертвовала несколько черенков своих драгоценных роз. В Найроби она была живой и веселой, находясь в центре всеобщего внимания и восхищения. Если бы не длительность поездки из центральной провинции в Найроби, а также езда в фургоне и ежедневная ночевка в палатке, она бы ездила туда гораздо чаще, Валентин был уверен в этом.

— Поблагодарите ее за чай, — сказала леди Маргарет. — Очень интересный вкус.

Роуз привезла с собой из Англии особый чай — смесь индийского и цейлонского, которую пили в ее семье на протяжении многих поколений. Когда запасы чая закончились, то, вместо того чтобы заказать его у своего обычного поставщика в Лондоне, Роуз нашла в Найроби фирму, которая продавала местный чай, выращиваемый в более прохладных регионах возле озера Виктория, и заменила им цейлонский. В результате чай приобрел новый уникальный, приятный вкус. Во время своего прошлого визита в Найроби, на ужине в честь дня рождения короля, Роуз упомянула об этом леди Маргарет, которая очень заинтересовалась этим, и Роуз послала ей пакетик своего чая.

— Надеюсь, графиня не будет возражать, если я тоже закажу ей немного чая? — спросила жена бригадира. — Я думаю, он намного лучше чая леди Лондондерри!

Только Валентин открыл рот, чтобы ответить, как она поспешно продолжила: