Мираж Огня (СИ)

- А теперь спокойно рассказывайте, что здесь произошло. Почему женщина рожает раньше срока? - произнес я, снимая капюшон, а по толпе пробежал шепоток обо мне, как о святом. Я всегда поражался, как быстро распространяются слухи. Толпа снова загалдела, и мне пришлоось поднять руку вверх, чтобы успокоить ее. -  По одному.

- Святой отец, - обратился ко мне мужчина маленького роста в  грязном фартуке. На его руках до сих пор осталась мука, - Сэна не виновата. Она пришла ко мне за хлебом. Я отдал ей все, что она просила и решил справиться о ее здоровье. Все ж знают, что муж то ее - придурочный!

- Нормальный я! -  заорал молодой мужчина, что недавно прятался за матерью  - Она у меня - девка видная! Пол деревни на нее глаз положили! Того и гляди изменит!

Я смотрел на этого человека и… человека в нем не видел. На меня смотрело одержимое злобой, ревностью и ненавистью животное. Господи, ну зачем же ты даешь таким нелюдям детей? Разве могут они взрастить дитя в вере к тебе, потакая своим порокам? Вопрошал я мысленно, понимая, что проявил дерзость к богу, к тому великому замыслу творца судьбы, которая предначертана каждому человеку.

- Замолчи. - спокойно отозвался я, смерил взглядом слишком ревнивого мужа, а затем обратился к булочнику, - Продолжай.

- Так вот, справился я о здоровье то, ну Сэна и давай мне рассказывать, что ее дурак давеча ее чуть не зашиб, - показывая кулак произнес булочник, а толпа деревенских подтвердила это, -  Я и спросил у нее, может нам того, с мужиками собраться да и вломить ему? Сэна то сирота у нас, заступиться то некому…

“Да надо ему вломить!” - орала толпа, “Да пустите! Ему прямо сейчас как вломлю!” - орали с другой стороны.

- Тишина! - рявкнул я, показывая жестом, чтобы булочник продолжил, - Я слушаю тебя, сын мой.

- Ну так вот, предложил я Сэне побить его, ну или вас кого позвать! Шоб приструнили дебошира то! -  продолжал мужчина, толпа его активно поддерживала, -  А она бледная - бледная, как смерть! Стоит, шатается. Синячище видали? Он ее, дескать учил! Так вот, стоит она, а потом как за живот схватится, как побледнеет пуще прежнего, как начнет садиться на пол. Ну, думаю, сама зашибется и дитя зашибет!  Схватил ее, держу, жену зову. А Сэна бледная, глаза закатывает, словно дух из нее выходит.  А жена в погребе застряла! Видать, муку просеивала! И тут он! Влетает ко мне в пекарню и как начнет орать! На Сэну, мол изменщица, и на меня, что поймал одного из любовников то! Смилостивитесь, святой отец, у меня уже скоро внуки будут! Да и жену свою люблю, как перед господом в церкви, двадцать лет назад пообещал, так и ни-ни! Сломал мне две витрины! Это же деньжищи то какие!

Я внимательно слушал и кивал головой, уже прикидывая как бы наказать неразборчивого мужа, но сначала  придется выслушать и его сторону.

- Да правильно он все делает! -  вступилась за сына женщина, выходя из толпы и становясь напротив пекаря, -  На девку то нашу все заглядываются! А тут еще и тяжелая она! Мало ли кто! А у нас сын будет! Всем сына то хочется! А то, кроме кузнеца то у всех девки!

Я недоумевал, как связано одно с другим. Родитель должен любить всех своих детей, и разницы в поле ребенка нет.

- А в чем разница, между сыном или дочерью? - спросил я у женщины, что так рьяно выступала за разницу полов, - Господь завещал любить всех своих детей! Он же любит Люцифера, а тот стал дьяволом! Бог - есть Отец. Так почему же вы идете против заповедей господних?

- Туся сказал, что папа меня любит! - утер слезу Люцифер, красивым кружевным платком.  - А вас нет! Иначе бы вам в постельном белье ходить бы не пришлось! 

Своим вопросом я поставил женщину в тупик, а сам посматривал в сторону позорного столба, что стоял недалеко от их дома. Думаю, двух дней, для начала хватит. Посмотрим, как будет перевоспитываться. Если плохо, то добавим розги.

- Антоний, - позвала меня Софа, ведьма была белее мела. Я быстрым шагом направился к Софе, готовый засвидетельствовать явление Ангела-хранителя новорожденному. Рыжая прислонилась ко мне, она была вся в крови, руки тряслись, а из глаз катились слезы, - Ребенок родился мертвым…

Я поджал губы, обнимая дрожащую ведьму, и гладя ее по голове. Кажется, я даже знал причину, почему так произошло. Во мне закипал гнев.

- Он бил ее, - шептала, глотая слезы ведьма, поднимая на меня красные и опухшие глаза. - На животе огромные ссадины и синяки… Антоний, по их количеству можно подумать, что он пытал ее. На ней почти живого места нет. Ее я спасла, а вот дитя...Я не смогла, не справилась…

- А… -  я замешкался, закусывая губу, понимая, что я - инквизитор и просить ведьму применить силу - это грех… Но я так же и понимал, что Сэна не жилец. Муж добьет ее.

-  Я не умею воскрешать..- покачала головой Софа и снова горько расплакалась.