Мираж Огня (СИ)

Софа - очень хорошая девушка с добрым сердцем, наверное, я должен просто попрощаться и больше никогда не видеться с ней. Так будет лучше, для нее. И для меня тоже. Ничто не будет отвлекать меня от долга.

- Бель, ты старый маразматик! - тяжко вздохнул Люцифер и укоризненно посмотрел на брата, -  Как ты самое главное ему дать забыл? Он же так до седьмого пришествия будет тянуть! Любовь, Бель! Где любовь? 

- А что, для этого - Бельфегор сделал недвусмысленные движения тазом, - Любовь нужна что ли? 

- Ты меня пугаешь, -  произнес Люцифер, закрывая лицо крылом, а потом тихо добавил, - Прикрой меня, когда скажу. Все сам! Все сам! Нет, ну надо же! А потом вопят. Первая жена от бога, вторая от дьявола! И любовь от дьявола! 

- Услышь меня, он - зло, как и вся инквизиция! - взмолилась Сэна, - Ты погибнешь! Как только ты перестанешь быть ему полезна - он сожжет тебя!

Я не мог больше ждать, я не хотел, чтобы Софа считала меня чудовищем. В несколько шагов я достиг двери и резко отворил ее. Девушки вздрогнули, а Софа подскочив подбежала ко мне и обняла. Моя рука потянулась, чтобы обнять ее в ответ, но девушка резко отпрянула от меня.

- От тебя пахнет костром, - с ужасом произнесла Софа, закрывая рот рукой и отходя от меня на несколько шагов. Ее глаза наполнились слезами, Софа быстро заморгала и дрожащим голосом произнесла - Альвева…

Это был не вопрос, но я все равно кивнул. Сэна сидела белее мела,  во все глаза смотря на меня.

- Ты все слышал?По законам святой церкви, я должна понести соответствующее наказание за оскорбление. -  почти не дрогнувшим голосом произнесла она, а я кивнул. Девушка встала и сделала несколько шагов ко мне, склонив голову, - Я готова к костру.

Глава пятнадцатая.

- Антоний, не надо! - вскрикнула Софа и бросилась ко мне, падая в ноги и обнимая за них, - Она ничего не хотела плохого! Она за меня беспокоилась! Не надо! Не надо ее на костер! Она не заслужила наказания!

Я пытался поднять ведьму с колен, но она упиралась изо всех сил, повторяя одно и тоже, что Сэну не за что наказывать.

- Она достойна наказания, Софа, - устало произнес я, все-таки оторвав ее от своих колен и ставя на ноги, - В угол. На горох.

Силы меня покидали, Софа лезла ко мне, расцеловывать лицо, а Сэна смотрела на меня с непониманием и подозрением.  Я протянул мешочек с золотыми, полученными в обители за службу, Софе. Пока ведьма пребывала в недоумении  и ошарашено переводила взгляд с кошеля на меня, мне удалось добраться до лежанки и просто упасть на нее. Все, мое. Сожгу тех, кто попытается разбудить! Без приговора!

- Ну, не все потеряно! - возликовал Люцифер, громко хлопнул Бельфегора по плечу, - После казни сразу домой! Все деньги ведьме! 

- Ты обзываешься, - буркнул Бельфегор, обиженно сопя на брата, - Я с тобой не разговариваю! 

Люцифер закатил глаза и продолжил наблюдать за домом, продумывая будущий диалог со святым. 

- Что это было? - тихо поинтересовалась Сэна, на грани слышимости ускользающего от меня сознания. - Он всегда такой? Или..

- Всегда, - радостно хихикнула Софа, а я улыбнулся ведьме, радуясь в душе, что она судит обо мне по поступкам, а не по суждениям деревенских. Я постепенно проваливался в такой долгожданный сон, слыша шуршание и позвякивание софиных склянок.

Не знаю сколько мне удалось проспать, но разбудил меня женский визг. Тут же подорвавшись с лежанки и схватив меч, я вылетел во двор. Посреди двора стоял Логот с поднятыми руками. Софа пыталась прогнать его вилами, а Сэна пряталась за ее спину. Я вбил меч в землю, привлекая к себе внимание и сошел со ступенек дома.

- Святой Антоний - тут же припал на одно колено инквизитор и опустил голову, - Булла от папы Иоанна Двенадцатого, передать лично в руки.

- Иоанн Двенадцатый? - недоумевал я, понимая, что старику сейчас больше ста лет, - Но как такое возможно? Я был одним из кардиналов, принимавшим голосование на его папство…

- С божьей помощью, вероятно, -  не поднимая головы произнес Логот и подал мне свиток с печатью Столицы.

Ведьмы с квадратными глазами медленно развернулись в мою сторону. У Софы отвисла челюсть, Сэна молча открывала и закрывала рот не произнося ни звука.