Мираж: последняя капля

А вот «жаба» в смокинге оказался напыщенной скотиной. Оказалось, что зелёный не просто так довольно слонялся. Это Март присвоим ему на время некие завышенные полномочия. Вот и выпячивалась важность из всех щелей, не давая людям и передохнуть. А над кем ещё можно было безнаказанно поглумиться, как ни над беззащитными бесправными рабочими. Лишил «гад» всех, кто работал под его пристальным взором, законного обеда. А на вечер наряд выписал на дальние хозяйственные фермы. «Мразь». Инну только не наказал, отпустил.

Жаль, пошла немая девушка бродить по рабочей зоне. Она бы не возражала, если бы и её наказали. Но…

Глава 7 Чужой праздник

Март не появился и к вечеру. Вообще-то, до вечера было далеко и, усевшись в парке при рабочем общежитии, «стала ждать у моря погоду». Видела она, как свозили прислугу, которые шептались, что они итак устали, а им ещё целую ночь, придётся провести на ногах.

Дело было вечером, делать было нечего…, пошли загружаться девушки и молодые парни в автобусы. Инна пошла следом и, затерявшись в толпе, залезла в транспорт. Решила, хотя бы прокатиться ради развлечения, пощекотать любопытство. «Может, накажут!»

А с автобуса, она вместе со всеми проследовала в здание, в скалу, выйдя, примкнула к идущим и унывающим девушкам, не таким как утренняя весёлая бригада. По пути отстала, прошмыгнув на приглянувшийся балкон, большой вырезанный в выступе скалы: захотелось взглянуть на угасающий свет солнца. Скоро её ночь! «Ещё одна ночь!»

Темнело. Наплывал вечерний туман, такой густой осязаемый. Инна наблюдала, как накатившись волной, он словно безмерный океан поглощал мир. Доплыв, врезалась белая пелена в скалу, и от неожиданно появившегося на пути препятствия чуть-чуть откатилось назад. Ненадолго. Вернулась осязаемая пелена и вновь прикоснулся к скале, теперь осторожнее, будто хищный зверь, цепляясь цепкими когтями, поползла она вверх. Всё выше и выше…

А народ всё подходил, подъезжали дорогие машины, из которых выходили королевы мира, наряды на которых стоили непомерно дорого.

Сами машины Инна не видела, только тусклый свет фар. И то, что они дорогие не сомневалась: на других элита не ездила. Как и про украшения знала. Часа два она, присев на край, свесив ножки, наблюдала за происходящим. Доходили до её слуха музыка и голоса из замкнутого помещения. И чем больше становилось там людей (господ), тем ощутимее Инна чувствовала их. Мир вокруг заполнился осязаемой энергией жизни, витающими чувствами, желаниями, стремлениями, любопытством, надменностью, презрением, пренебрежением, безразличием, брезгливостью, плохо сдерживаемой ненавистью. Как не пыталась Инна в липком клубке негатива найти что-то достойное, нет – ничего. Это если не считать случайное любопытство приправленное осторожностью. Нет, не повеселиться пожаловали великие…

Всё! Голова заболела от приторности, перенасыщенности. Казалось, что негатив проникает даже через толстую стену и липнет к чувствительному нутру. Гудело в голове, в сознании, в душе. Потёрла за зевавшая девушка виски. Осознавая, что хочет убежать подальше от этого гула, от этих доносившихся будто из глубины бездны, голосов. Нет! Уйти так, сбежать, и даже одним глазком не взглянуть на то, что происходит за стеной. Нет! Собрав в себе силы, граничащие с любопытством, пробралась Инна в высокую лоджию, с которой виднелся практически весь зал с господами. Ещё бы стульчик с биноклем – театр чистой воды.

Осмотрела тайком пробравшаяся на чужой праздник девушка зал поверх голов разношерстной публики. Хищный оскал тронул её соблазнительные губы в улыбке. Инна слышала их, даже «шепот» телепатов. «Зондирование почвы» было в самом разгаре.

Темнота – спасительное укрытие. Инна понимала, что никто не видит её, но от этого легче ей не стало. Телепаты чувствовали каждый её мельком коснувшийся их взгляд. Каждый раз, когда она осматривала кого-нибудь из них, понимала, что они это чувствуют и в недоумении озираются по сторонам.

Собрание было больше похоже на корпоративный вечер, великие господа смеялись, шутили, веселились. Но всё выглядело наигранно, словно марионетки выполняли они просчитанные действия, движения, произносили заготовленные шутки. Так и быть, представила Инна себя в толпе господ – примерила шкуру. Нет! Не по себе ей стало. Не её это мир, не её стихия. Фальшь и ложь, насквозь пропитавшие натянутые маски, ей противны.

Опять не сдержалась! Пробурчала она не очень лесную шутку про попавших в одну яму зверей. «Зрелища захотелось?!» Да, услышали её телепаты, почувствовали эмпаты, её омерзительное отношение ко всему происходящему, к ним всем.

Жаль, случайно вырвалось. Желание насолить так и подстёгивало поискать в темноте приключений на походку от бедра. Нет, не сегодня. Кто она такая, чтобы судить, чтобы лесть со своим больным на всю голову уставом в чужой мир. Никто и ничто!