Мираж: последняя капля

Информация поступала потоком, она всё видела, слышала. Господа готовили, чтобы она подносила документы и подношения как дары. Честно?! Даров оказалось немало. И то, что она одна на целую шайку космических соискателей – это психоз. А больше не допускалось.

Империю «охотников», иначе как злобные твари не называли. (За глаза). А вот выгодные сделки заключить с ними хотели все. Все знали, что у них есть что предложить, чем заинтересовать. Заинтересовалась и она некими предложениями. Есть чем поживиться.

И во сне Мира не находила отдыха. Странные сны, как чужие глубокие воспоминания причиняли боль. Она словно проваливалась в огромные удивительные и прекрасные миры. Погружалась в них с головой. Была она, то нежным цветком, пробившимся сквозь почву и смотревшим на мир, через какой-то внутренний свет, ощущая его корнями, ощущая его, как единое целое. Как растение тянулась она всем своим существом, каждой своей клеточкой к теплу, свету, любви. Иногда, видела она себя жутким зверем, голодным и свирепым хищником, скитающимся в тёмных холодных безжизненных скалах.

Крылатая Тварь – сущность тёмного мира, наслаждалась свободным полётом, пока не учуяла кровь, и полетела на запах загнанной жертвы. Сытая хищница, лениво зевнула и полетела вперёд, чтобы понаблюдать, что к чему, отогнать от жертвы мелких соперников. И подождать, пока придёт чувство голода.

Предпочитала Тварь поглощать свежатину, а не подбирать падаль. Добыча на вид смотрелась слишком лёгкой, сладостной. Приземлилась она в сторонке и начала наблюдать. Но чем дольше хищная сущность опекала свою добычу: со стороны наблюдая за беременной женщиной и ребёнком. Наблюдая, с какой нежностью обращается обречённая к существу, находившемуся в ней. Да, Тварь чувствовала и крохотное существо, уже начавшееся меняться под воздействием тёмного мира. Что-то в ней, в хищнице, шевельнулось. Нет! Не проглоченная добыча.

Ощущала Тварь эмоциональный фон всех существ, всего мира. Тогда, наверное, стала она отрыгивать тех, что проглотила. Тогда поняла, что может фильтровать тьму и свет. Может! Ну, не совсем тьму, не совсем свет. Так, мусор от комка энергии. Только, такого чистого радужного света чистой новорожденной энергии всё равно у неё не получалось. А ещё Тварь чувствовала родственную связь обречённых на смерть светлых существ. Да, крепкая энергетическая связь привлекала её своей крепостью, плотностью, связью. А она, тёмная хищница, знала, что такое кровная связь. И как больно, когда они обрываются.

Когда светлая женщина родила, тёмная хищница испытала странное чувство наслаждения, но связанное не с низменными звериными инстинктами. Она почувствовала, что энергия в выбивающейся из сил женщине усилилась. Ребёнок на её руках придавал ей силы, подпитывал энергетически, эмоционально. Тварь не могла понять, как такое может быть? Ведь она считала, это беспомощное существо, похожее на мерзкого лягушонка, должно ослабить её. Нет! Ничего не знает Тварь о силе материнской любви. О любви…

Хищница поняла, что беспомощная и слабая светлая женщина идёт на границу между миров. Понимала и яростнее нарезала круги вокруг неё, освобождая перед ней пространство. Хотя, со стороны тёмная четырёхкрылая хищница напоминала акулу, а светлая женщина – котика стремящегося быстрее выбраться из воды на берег – спастись от опасности. Туда, всё выше и выше.

Тварь даже не пыталась скрывать своё присутствие – кружила поблизости, то отдаляясь, то подлетая почти вплотную. Нет, близко тварь не подходила, но и не нападала. Догадывалась женщина, что не голодна крылатая, – ждёт. Хотя, то, что она поедала всех мелких и равных себе – не обнадёживало. Знала женщина, что рано или поздно Тварь нападёт. Вот и дождалась. Улучив момент, Тварь налетела и прижала её к земле, серые крылья хищницы щитом отгородили испуганную женщину, прижимавшую к себе детей, от тёмного мира. Вот и всё, тогда, наверное, и подумала мать, что всё кончено. Всё, но нет! Женщина оказалась не из робких, и не такой беззащитной, как казалось. Прикоснулась она ладонью к серой коже хищницы, и ту ударило горячим светом – пробило мощной энергией. Хорошо ударило, кожа в точке касания стянулась в кровавый пучок от ожога. Но Тварь не отступила, лишь оскалилась, показав свои белоснежные клыки. Осталась стоять, держать их в своей власти.

От женских прядей длинных светлых волос, шло свечение, этого свечения оказалось достаточно, чтобы разглядеть появившуюся болезненную ухмылку, женщина видела оскал на морде зверя, и скользнувшую капельку крови из её пасти, прикусила тварь себе губу, чтобы не закричать, не зарычать, не выдать своё присутствие. Молчала и женщина с детьми, прекрасно зная, что любой шум, крик, – это смерть. Женщина ударяла Тварь ещё и ещё, но та не отступала. И не нападала.