Мираж - потерянная душа (СИ)

  Показались не высокие, до полуметра в длину, ящерки с пираньями пастями. И на ящерок они походили частично, так, стая мелких злобных голодных тварей. Они мелькали в темноте, показываясь лишь на краткий миг и уносились с ветром. Невозможно было рассмотреть откуда прилетит опасность. Они были частью бушующего ветра, частью этого мира.

  Прошлого не существует...

  Наступал новый день. Начиналась новая жизнь. Новая...

  Всё будет хорошо!

  Да.

  Пёс попытался отсидеться, подождать пока ящерки пробегут мимо, но те, скорее всего, уловили запах крови чуть ни насквозь пропитавшей ящик шли прямиком к ним. Окружая его (их). Зверь приготовился к обороне, прикрыв тыл скалой.

  Существо в ящике невольно упрекнуло себя за ночное бездействие. Фыркнуло само на себя. На свою беспомощность.

  Ящеры заметив раненного зверя моментально набросились на него. Если бы не толстая кожа пса, то мелкие твари своими острыми пастями сожрали бы его живьём. но после ночного боя, пёс получил серьёзные травмы. Большая потеря крови ослабила его, и ящерки это чувствовали. Иначе они бы не решились напасть никаким количеством на этого хозяина пустоши. Твари били в открытые раны...

  - Кутя, пёсик ко мне, место, - посочувствовав, девочка позвала зверя.

  Прятаться было уже бесполезно: её учуяли, заметили. Теперь и её жизнь висела на волоске. (На тонкой верёвке).

  Пытаясь хоть немного отвлечь от пиршества ящеров, она застучала, забила по скале своей палкой.

  - Твари прожорливые, - вырвалась у неё ругань и гортанное рычание, - сюда давай, сюда... место... - указала псу, постукиванием, на развилку чуть выше ящика.

  До развилки она дотягивалась и раньше, взяла оттуда кусок сухой грязи вперемешку со звериной шерстью и мелкими остатками растительности. И в самый холод закрывала этим щель в ящике, своё окно в мир.

  Как не странно, зверь понял, - послушался. Несколько рывков, и он оказался наверху. Пытавшихся взобраться следом за ним ящеров девочка сбивала, так как могла. Сбивала, помогая зверю отбиваться: где палкой, где ногой, где своим ящиком.

  Солнце медленно катилось к полудню, а ящерам было хоть бы что. Их становилось всё больше и больше. По крайне мере, так казалось ей.

  Скорость и реакция обороняющихся желала лучшего - они выдыхались. Ящеры нет-нет доставали своими пастями скрывающуюся "зверюшку", даже через узкую щель, прилично расцарапав ей руки, особенно ноги. Одного ящера она так пристукнула, что он повис, глубоко вонзив острые зубы в колено.

  В какой-то момент всё стихло. Не издав даже шороха, зверьё растворились в пыльном облаке. Всё.

  Просидев в замешательстве, лишь минуту, переведя дух, девочка решила, как можно быстрее выбраться: очень не хотелось издохнуть в клетке. Хотелось свободы. ДА.

  Она даже не подумала, ЧТО могло спугнуть их, или КТО. И только теперь, успокоившись, с интересом посмотрела на зверя. Пёс нагрёб чёрные листья, чудом застрявшие в расщелине и выкатавшись в них, улёгся положив массивную голову на скрещенные передние когтистые лапы. Он пытался отдышаться, его шатало.

  Вар - дикий зверь, хищник, в широкой плечистой холке чуть больше метра. Если бы ни его массивность, он чем-то бы напомнил медведя, только с поджарым брюхом. Огромные мясисто-мускулистые передние лапы не шли в сравнениях ни с одним животным. Бронированная голова крепилась к короткой массивной шеи и почти всегда была ниже холки. Приплюснутая, широкая пасть смотрелась совсем ни злобно, конечно, если он не зевал и не скалился. Ноздри нервно подёргивались: открываясь и закрываясь, как у морского котика.

  - Привет, Кутя! - поздоровалось девочка со зверем, протянув к нему окровавленную руку.

  Пёс пошевелил своими короткими ушами. Густая, длинная шерсть, лишь на холке время от времени ощетинивалась, как у дикобраза, и сходила на нет, к концам тела, так что необычно и нелепо смотрелся короткий крысиный хвост.

  Разобрать клеймо, которое хозяева ставили своим ручным любимцам в основном на лоб не представлялось возможным. Шкуру пса покрывали многочисленные шрамы.

  Где и что болит, девочка даже не думала. Огнём горело всё тело. Горела рана на ноге, где до сих пор висела оглушённая сухопутная пиранья.

  Не без усилий, сжав свою пасть, она разжала челюсти твари.

  - Мне бы такую, - с завистью, оценила ряд острых зубов.

  Ящер шевельнулся, ни сколько не думая, девочка перегрызла ей хребет.

  Покусанную тушку, оставив себе голову, она кинула псу. Тот мгновенно проглотил её. А как приятен оказался хруст костей ящерки в пасти пса, как приятно он врезался вслух.

  Работа пошла быстрее, ещё как быстрее. Острые зубы ящерки работала как пила по дереву. Ещё одна доска подалась...

  Сколько прошло дней пребывания в ящике, она точно не знала. Но не думала, что больше пяти: раны медленно, но затягивались.

  СВОБОДА.