Миражи

— Да, а если еще чуть-чуть покопаемся в этой истории, глядишь, найдем и человека, который находился рядом. Нет, мне кажется, с Сергеем Четвертинским в последний месяц была женщина. Или тебе уже не интересно?

— Интересно, но осознанно подвергать себя опасности я не намерен. И, конечно, не позволю делать это тебе! Я же знаю, какая ты отчаянна. Почему ты думаешь, что это могла быть женщина? Дядя Сережа был женат.

— Кольцо он мог подарить только девушке или женщине.

— Эко тебя на романтику потянуло… Но твоя версия не лишена смысла, давай так, ты покажешь деду альбом, если получится что-то узнать, хорошо, нет — и ладно. Завтра увидимся, подумаем, что делать дальше. А теперь беги домой, пока твои родные не подали в розыск!

Юля кивнула и, выбравшись из машины, быстро пошла к калитке. Ариан, некоторое время смотрел ей вслед, а потом, вздохнув, развернул машину. Неторопливо ведя авто, парень постукивал пальцами по рулю, хмурился и не понимал, отчего неясная тревога закрадывается в душу.

Глава 10

Отворив калитку, Юля увидела во дворе машину дяди Славы и поняла, что пропала. Раз уже дядюшку подключили, значит, действительно плохи ее дела. Закусив нижнюю губу, девушка дернула входную дверь и переступила порог, смутно представляя, что сейчас начнется.

— Юлечка! Внученька! — всплеснула руками бабушка, как только она оказалась на кухне. — А где ж ты была? А разве ж так можно! Я уже и не знала, что думать. Телефон твой не отвечает, и ночь нету, и день нету… Слава уже и к усадьбе ходил, Марина с Володей звонили, тебя спрашивают, а я не знаю, что отвечать и куда бежать. Хорошо, хоть Татьяна звонила, говорит, у нее были, а потом как в воду канули. Я уже решила, что бросила ты своих стариков, внученька! Уехала с этим парнем в Москву… — причитала Федора Николаевна, вытирая слезы, струившиеся по морщинистым щекам. — Да чего я только за это время не передумала.

— Бабуль, что ты в самом деле? Как это я бросила? Как я могу вас бросить? Просто гроза была, и телефон разрядился… А потом еще Кирилл, в общем, всю ночь гуляли с Арианом по окрестностям, затем поехали в город. Со мной все в порядке. Ко мне никто не приставал, на меня не покушались. Мы с Арианом друзья. Почему ты так переживаешь? Почему все уверены, раз он из Сиренево, значит, непременно жди беды? Да, ему хотелось узнать о том, что случилось в усадьбе девятнадцать лет назад, и кто убил Сергея Четвертинского, но я тут причем? — спросила девушка.

— Ох, внученька! — всхлипнула бабушка, закрывая лицо руками.

В это же время за спиной хлопнула входная дверь. Девушка обернулась и увидела дядю Славу.

— О, пропажа вернулась! Привет, племяшка! А мы уже думали поисковый отряд вызывать! Бабуля с дедом переживают, Маринка телефон обрывает, Юлю ей подавай! Ты что же, загуляла?

— Дядя Слава! — возмутилась девушка.

— Ну а чего? Весна, дело молодое, только ты, пожалуйста, в следующий раз следи, чтобы телефон был включен, ладно? Я понимаю, ты у нас уже взрослая, но придурков хватает, поверь моему милицейскому опыту, и в Сиреневой Слободе в том числе!

— Я постараюсь! — кивнула девушка.

— Вот и хорошо! Матери позвони, а то ведь мы уже и не знаем, что говорить ей. Думали, ты в городе, к родителям поехала, столько лет не виделись, а ты будто и не рада, что они вернулись. Юль, что там с Сиренево? Что за парень там объявился? Чего ему от тебя надо?

— Ничего ему от меня не надо! Ариан — архитектор-реставратор. Его семья купила Сиренево, и теперь они собираются его возродить. Он приехал поработать, мы случайно познакомились. Вот и все! Никакого криминала.

— Случайно, говоришь? А вот дед наш говорит, что он был знаком с прежними хозяевами усадьбы, с Четвертинскими.

— Да, был, именно поэтому они и вознамерились восстанавливать имение. Дань памяти…

— Ага… И только?

— Дядя Слава, и ты туда же? — нахмурилась Шарапова.

— Юлька, у меня служба такая, всех подозреваю! — улыбнулся Емельянов-младший. — Ладно, звони матери! Они завтра в деревню приедут.

— Сейчас позвоню! — кивнула девушка и, минуя кухню, на ходу чмокнула бабушку в мокрую щеку. Проходя мимо телефонного аппарата, девушка лишь мельком взглянула на него и вошла к себе в комнату. Положив альбом на край трюмо, Юля потянулась к створкам окошка и распахнула их, впуская в комнату свежесть майского вечера. Солнце пряталось за лес, и облака, легкие, прозрачные, размытые, на бледно-голубом атласе неба окрашивались в розовый и сиреневый цвета. Розоватый свет заката, наполненный благоуханием цветущих яблонь, опускался на землю, овевая мир благодатной тишиной, которую разбавляли трели соловья. Закат медленно угасал на горизонте, блекли краски, а по полям от леса к деревне медленно подбирались сумерки.