Миражи советского. Очерки современного кино

Об остальных героях фильма мы знаем еще меньше. Среди членов экипажа первого, почти сразу погибающего танка есть украинец и белорус — квота «братских народов» соблюдена. Боязливый украинец почти сразу погибает, а вот крепкий основательный мехвод-белорус доживает вместе с Ивушкиным до кульминации; в этом раскладе трудно не усмотреть геополитическую метафору, даже если счесть ее ненамеренной. Нам удается узнать, что зовут его Степан Савельевич Василёнок, и кажется, что этим паспортным ФИО ограничиваются режиссерские указания хорошему артисту Виктору Добронравову. Еще он, конечно, должен был имитировать характерный акцент, с чем справляется весьма успешно.

В новом экипаже компания Ивушкина и Василёнка комплектуется более тщательно, хотя бойцов командир отбирает как бы случайно, на глаз, из толпы истощенных заключенных концлагеря, очевидно, состоящей исключительно из советских танкистов. Один — крепко сбитый Волчок (Антон Богданов), основательный уральский парень. Другой — хлипкий и вечно гнусавящий интеллигент Серафим (Юрий Борисов). Зачем такого взяли в танк? Да затем, что без духовности и в танке далеко не уедешь. В немецком городке, где остальные хватают одежду и еду, Серафим добывает копию Мадонны Боттичелли и в критический момент, выставив ее перед собой, как это делали православные воители Средневековья, читает молитву. Не она ли спасет танкистов? Очень может быть.

Об антагонисте Ягере — фамилия говорящая, «Охотник», — мы знаем и того меньше. У артиста Винценца Кифера злое умное лицо, в начале украшенное бородой, к финалу — шрамами. Он очень злой, жестокий и упрямый. В общем, фриц. Тут и правда все русские — «иваны», все немцы — «фрицы». Имена запоминаешь с трудом.

Меньше всего конкретики досталось на долю единственного женского персонажа — заключенной-переводчицы, которая помогает пленным танкистам совершить побег и присоединяется к ним. Ирина Старшенбаум, знакомая по «Притяжению» (там она тоже была партнершей Петрова) и «Лету», совершает поистине героические усилия, чтобы сделать свою героиню объемной и живой. Сценарий изо всех сил сопротивляется. Даже ее имя — «Анечка!» — шепчет Ивушкин, — мы впервые слышим с экрана только после ночи любви, ближе к финалу фильма.

Создатели фильма, продюсер Рубен Дишдишян и режиссер Алексей Сидоров, вместе делали один из первых постсоветских блокбастеров — криминально-боксерский «Бой с тенью». Брутальный мужской мир той картины, конечно, отзывается в «Т-34» на каждом шагу. Человеческим чувствам, кроме постыдного малодушия (оно встречается крайне редко) и отчаянной храбрости (вот она — на каждом шагу), здесь в принципе не место. Танки грязи не боятся. И всего остального тоже.

Это образцово-показательное бесстрашие, этот программный героизм слегка смущают. Поначалу сам не понимаешь чем. А потом вспоминаешь, к чему — кроме голливудских образцов, той же «Ярости» с Брэдом Питтом, — возводит свою генеалогию «Т-34» к советским фильмам о войне. В лучших из них противниками были не немцы, как здесь, а война как таковая. В «Судьбе человека», «Ивановом детстве», «Летят журавли», «Балладе о солдате», «Проверке на дорогах» при всех различиях было одно концептуальное сходство: они показывали, как человек сохраняет в себе человеческое благодаря стремлению к миру и памяти о нем. Пространство «Т-34» устроено принципиально иначе. Оно отдано тотальной нескончаемой войне, в которой царит утешительная простота: есть наши, есть враги и врагов надо бить до победного конца. Без боли и горечи, с азартом и остервенением игроков компьютерного чемпионата. Поэтому войне позволено быть предметом новогоднего развлечения. Что может быть веселее, чем врезать фрицам и раздавить фашистскую гадину, закусив победу мандаринами и запив шампанским?

Возможно, поэтому так фальшиво выглядят картины мирной жизни, которые сопровождают финальные титры. Не только потому, что из немецкого концлагеря герои фильма, скорее всего, попали бы не в родные дома, а прямиком в концлагерь Сталинский. Мы два часа видели этих людей только в одном качестве: бойцов. Ничего другого мы о них не знаем, ни во что другое не поверим.

Зато на тех же титрах звучит песня Окуджавы «Бери шинель, пошли домой». В ней больше правды, чем во всем «Т-34» вместе взятом, и наконец-то больше мира, чем войны. За этот отрезвляющий контраст создателям картины — отдельное спасибо.

Советское шампанское «Праздник» Алексея Красовского (2019)