Мирдрево: оковы

Внутри кузницы находилось несколько мужчин и женщин в красно-оранжевой одежде – они что-то обсуждали и решали.

Один из Ремесленников шёл от зданий мастерской в кузницу.

– П-пожалуйста, – обратилась к нему Ирис. Он остановился и повернул к ней лицо. До того, как их глаза встретились, Ирис поклонилась в приветствии. А, выпрямляясь, она сказала: – Мне нужно увидеть первую. – И она быстро добавила: – Вашу первую.

Ремесленник выпрямился после быстрого поклона, опустил взгляд – увидел то, что принесла Ирис – кивнул и вошёл внутрь.

– Лилия, – звал он, уходя вправо, вглубь здания.

Из кузницы вышла миниатюрная женщина с округлым лицом и с золотистым пучком из косы на макушке – он восседал как плетёный шарик; а карие глаза смотрели на гостью. До того, как первая Ремесленница остановилась, Ирис поклонилась, а выпрямляясь, увидела остановившиеся стопы.

Первая поприветствовала Ирис в быстро-плавном полупоклоне.

– С ними что-то не так? – сказала Лилия.

– Эм, нет. Не знаю. Их нужно проверить перед использованием.

Лилия кивнула, сняла с Ирис ключ, взяла ящик и скрылась в кузнице. А Ирис, стряхивая с себя непривычные, лёгкие прикосновения, была рада избавиться от ноши и испытала временное облегчение.

Возле крайнего домика мастерской Ирис увидела двух юных Ремесленников – они что-то обсуждали с быстрой жестикуляцией. Огонёк безумной идеи всколыхнул в голове – и на секунду Ирис подумала шагнуть к ученикам. Но она не сделала и полушага.

Через несколько минут Лилия вернулась, отдала металлический ящик и повесила ключ на шею Ирис, которая едва заметно и безотчётно сжимала челюсти от мимолётных соприкосновений.

– Всё в порядке, – сказала первая. – Ты можешь идти.

И, развернувшись, Лилия не увидела кивка Ирис.

III

Маленький заброшенный дом – как каменная коробка без двери, рам и стёкол; в крыше, поросшей буйством травы, находилась дыра, а на другом скате росло маленькое дерево. Возле домика стояло бело-серое облако членов Совета, но их голова отсутствовал. Они смотрели внутрь через пустой проём, по бокам которого стояло четверо Охотников. Среди них были: Рута и Вязель.

Ирис сделала вдох и на выдохе шагнула к ожидающим. Она, поглядывая на них, прошла мимо и вошла в домик.

Внутри остался только плиточный пол и две каменные перегородки по бокам от двери – как коридор – длиной в два шага; а после – пустота помещения, рассчитанного на одного. Напротив проёма – в центре – на пыльно-грязном полу стояли замершие пленники будто статуи. А рядом стоял Падуб.

– Наконец-то, – сказал он и развернулся к Ирис. – Почему так долго?

– Простите. Но мне сказали, что перед использованиями их лучше проверить у первой Ремесленницы, поэтому я зашла в кузницу.

– А, хорошо. – Падуб взял ящик из светлой магсеры. – Открывай.

Ирис сняла ключ с шеи, сжала его во взмокшей ладони и, смотря на скважину, шагнула к Падубу. В кланах почти не было замков, а соответственно – ключей; но принцип Ирис был известен.

Стиснув зубы, Ирис сунула ключ и повернула. Раздался щелчок – и крышка открылась, уткнувшись в грудь Падуба. Внутри лежали три пары антнаров: массивные наручные кольца с толстой цепью между ними из тёмной магсеры. Она выглядела как чёрное серебро с насыщенным фиолетовым отливом. Если бы Ирис не знала, что это магсера (точнее один из её типов) – она, наверное, никогда бы не догадалась. Мысль о том, почему магическое серебро так потемнело и что за чары использовались при изготовлении – пускала мурашки по спине и шевелила волосы на затылке. А их близость порождала в Ирис сильное отторжение до физической тошноты.

Падуб встряхнул ящиком. Ирис взглянула на недовольное лицо, взяла одни антнары за цепь, почувствовала их проникающий холод – и поморщилась. Сдерживая большую часть отвращения, Ирис стиснула зубы, сжала губы и, широко раздувая ноздри, шагнула к крайнему пленнику, которым оказался Дурман. Пока Ирис, пересиливая себя, брала наручники за кольца и раздвигала их, Падуб поставил ящик на пол, взял вторую пару и шагнул к Плющу.

Четыре щелчка, и металл будто ожил – став гибким он принял подходящий размер запястий. Когда наручники замерли – пленники ожили. Первое выражение их лиц: растерянность и отвращение; и они опустили взгляды. Плющ ужаснулся и, тряся руками, отступил. А лицо Дурмана перекосила злоба:

– Снимите это немедленно! – сказал он.

Падуб и Ирис направились к выходу. Не оборачиваясь, Падуб сказал:

– Не пытайтесь сбежать, если не хотите, чтобы мы вас ещё и связали. – И до его спины дотянулось гневное бормотание Дурмана.

Когда Падуб и Ирис вышли, она заметила в кучке вещей пленников что-то, что блеснуло серебром. Веки чуть приоткрылись – и, смотря на рукоять чего-то что было в кожаных ножнах, Ирис едва не врезалась в Падуба, который остановился. Она только сейчас по-настоящему рассмотрела рукоять – и только сейчас увидела схожесть.

Падуб повернул лицо к Совету и сказал:

– Где он?

Несколько членов Совета пожали плечами, и Падуб вздохнул. Он перевёл взгляд на Охотников.

– Теперь для охраны хватит и одного, – сказал он.