Миргород (сборник)

Наиболее значительно в статье Белинского определение гоголевского юмора. Определяя его как "гумор спокойный, простодушный, в котором автор как бы прикидывается простачком", Белинский тут же замечает (возможно, по адресу Шевырева, Воейкова и др.), что "надо быть слишком глупым, чтобы не понять его иронии". Явно против Шевырева обращены слова: "И причина этого комизма, этой карикатурности изображений заключается не в способности или направлении автора находить во всем смешные стороны, но в верности жизни". Шевыревскому упрощению гоголевского юмора Белинский противополагает свое определение: "Но тем не менее это всё-таки гумор, ибо не щадит ничтожества, не скрывает и не скрашивает его безобразия, ибо, пленяя изображением этого ничтожества, возбуждает к нему отвращение". Принципиально новым и важным было здесь указание на критические, обличительные элементы гоголевского творчества, подкрепленное и анализом отдельных повестей. Герои "Старосветских помещиков" впервые Белинским определены как "две пародии на человечество"; герои "Повести о том, как поссорился…" — как "живые пасквили на человечество"; "очарование" Гоголя — в том, что, разоблачая "всю пошлость, всю гадость этой жизни животной, уродливой, карикатурной", он вызывает участие к своим героям. Другими словами гоголевская оценка действительности противоречива, но это соответствует противоречиям самой действительности ("И таковы все его повести: сначала смешно, потом грустно. И такова жизнь наша: сначала смешно, потом грустно!"). В отличие от всех остальных критиков, Белинский дал высокую оценку и "Вию", — не только бытовым изображениям и характеру Хомы, но и фантастике "Вия", за исключением только описания привидении (здесь Белинский согласился с упреками Шевырева; соответственное место было Гоголем впоследствии переработано).

Несколько позже — в апреле 1836 г. — Белинский выступил с прямой полемикой против Шевырева по разным вопросам, в том числе и по вопросу об оценке Гоголя ("О критике и литературных мнениях "Московского Наблюдателя"". "Телескоп", 1836, № 5–6). Здесь Белинский писал: "Комизм отнюдь не есть господствующая и перевешивающая стихия его таланта. Его талант состоит в удивительной верности изображения жизни в ее неуловимо-разнообразных проявлениях. Этого-то и не хотел понять г. Шевырев".

Точка зрения Белинского, в те годы совершенно новая, была затем поддержана самим Гоголем в его автокомментариях, особенно в "Театральном разъезде" и в известном зачине 7-ой главы "Мертвых душ". Очень возможно, что Гоголь самоопределился в этом направлении не без влияния Белинского. [О непосредственном впечатлении, произведенном на Гоголя статье Белинского "О русской повести…" передают воспоминания П. В. Анненкова. Гоголь по словам Анненкова "был доволен статьей, и более чем доволен, он был осчастливлен статьей, если вполне верно передавать воспоминания о том времени. С особенным вниманием остановился в ней Гоголь на определении качеств истинного творчества" (П. В. Анненков, "Замечательное десятилетие". Последнее издание: "Academia" Л., 1928 стр. 241). ] В статье 1840 г. о "Горе от ума" Белинский еще раз вернулся к трем основным повестям "Миргорода", видя в них образцы трагедии ("Тарас Бульба"), драмы ("Старосветские помещики") и комедии ("Повесть о том как поссорился…"). В этой статье, основанием на гегельянском противопоставлении разумной и неразумной действительности, Белинский существенно отошел от своих положений 1835–1836 годов и тем самым — от гоголевских самооценок.