Мириады светлячков

Чего он от меня хотел, я примерно представлял. Но помогать ему решать разногласия с его начальством через своего отца не хотел. Да, понимаю, он пилот от Бога, лучший из всех, кого я видел. И нелепое снятие его с проекта полета к Иво — не более чем интриги. Но мне-то дело какое? Он мне не друг и не товарищ. Да, было дело, жизнь спас, когда после прыжка у меня не раскрылся парашют. Умудрился же меня догнать в затяжном прыжке и сцепиться, приземлив двоих под одним куполом. Надо будет так же прыгнуть, сделаю это, не раздумывая ни секунды. Но разговаривать с отцом — ни-ко-гда.

Звучат финальные аккорды Вагнера. Обидно, почти получилось «взлететь», конечно, только в фантазии. Место четвертого пилота станции надежно отсекало меня от любого штурвала. Пятое колесо в здешней телеге — вот кто я. Пора было идти на разнос к начальству. А то, что полковник Смолов вызывает меня для «пропесочивания», не сомневаюсь.

— Лейтенант Стрепетов прибыл. — Входная дверь личного кабинета начстанции плавно и бесшумно исчезает в переборке.

— Входите, лейтенант.

Когда смотришь на полковника, всегда всплывает ассоциация с морем. Что-то есть в его личности, что делает его похожим на капитана корабля, бороздящего океанский простор. Белоснежный китель ВМС смотрелся бы на нем гораздо уместнее черно-синей формы КФФ[4]. Может обветренное лицо и несмываемый загар, так отличный от того, что можно получить под искусственными лампами местного солярия, делали сходство с морским капитаном столь разительным?

— Проходи, садись. Смотри. — Он демонстративно разворачивает ко мне монитор и активирует одну из команд. — Понимаешь, что я сделал?

— Так точно! Отключили все системы наблюдения и записи в этом кабинете. — Точнее, он так думает, что отключил. Но, зная своего отца, могу точно сказать, этим самым он только привлек еще большее внимание дублирующих скрытых систем.

— Именно. Это неформальный разговор.

Начинается… Уважаю Смолова, он из тех, кому плевать на то, чей я сын. Для него работа важнее всего. Но сколько неприятностей это мне преподносит!

— Я понять, герр полковник. — Пародирование немецкого акцента — моя коронная фишка.

— Я давно отчаялся понять! — Ну зачем так багроветь? Нервы нужно беречь. — Как у такого великого человека, как твой отец… — А вот этого не надо! За свою жизнь я слышал подобное миллион раз! — …может быть такой сын?! Зачем ты опозорил Терещенко? Руки зачесались?

— Вам бы психоаналитиком работать, герр полковник. Очереди были бы!

А не пойти ли ему по всем известному адресу? Прекрасно же знает о моем нежелании вообще тут находиться, не только в этом кабинете, а вообще на Луне.

— Отвечать на вопрос!

Н-дя, видимо, я его чем-то довел до ручки. Кричать-то совсем необязательно.

— Никак нет, не зачесались! Забыл про спутник связи. — Меня еще никто не поймал на прямом вранье начиная с моих пятнадцати лет. Поневоле научишься лгать так, что комар носа не подточит, когда за тобой с яслей следят десятки камер и отборная группа специалистов по анализу поведения.

— Тебя в плен если возьмут, умрешь героем. — Молодец полковник, держит себя в руках. — Ни один секрет не сболтнешь! И не потому, что стойкий, а потому, что не знаешь ни-че-го!

— Так точно, герр полковник. Умру героем, не посрамив отцовского имени!

Ха три раза. Тебя, конечно, готовили читать лица. Ну и что видишь?

— У тебя в деле пометка для психологов — игнорировать невербальные сигналы. — Это когда успели внести такую поправку? — Так что не пудри мне мозги. Но я тебя вызвал по другому поводу.

Это понимать как «разнос окончен»?

— Слушаю.

Наверно предложит запереться на два дня в каюте и не высовывать носа.

— Ты же не желаешь топтать грунт?

Выходить на поверхность? Конечно, не хочу! Тот, кто хоть раз мерил тяжелый скафандр, от подобных желаний сразу избавляется. Если, конечно, не фанат внеземелья.

— По возможности рад был бы избежать такой участи.

— А у меня разнарядка. Обеспечить тебе в личном деле галочку «участвовал в работах вне станции».

Ну екарный бабай, опять лизуны. И сюда добрались со своим подхалимажем.

— Так поставьте эту галочку, а я потом подтвержу, что выход был.

Сегодня полуфинал чемпионата мира по регби. Не хочется пропустить из-за такой нелепости.

— Значит, так, а теперь серьезно. Мне абсолютно плевать на твои желания. Ты меня понял? — Киваю, вот черт, он серьезен. — Надо будет, прикажу связать и на тачке катать вокруг станции. Понял?!

— Так точно…

«Герр полковник» лучше пропустить, он явно на грани, и за ним не заржавеет исполнить угрозу.

— Так вот. Обломки, замеченные ноль седьмым во время твоего дежурства, идентифицированы. Это части японского спутника двенадцатого года. — Рухлядь, чем она интересна? — На нас вышли представители фирмы-разработчика. Просят доставить обломки на Землю.

— Зачем им это?

— Не нашего с тобой ума дело. Но, видимо, сумма, предложенная за эту «услугу», впечатляет. У меня приказ доставить эти запчасти на базу. Туда направится трак[5] с техниками, вести его будет Терещенко.

— В грузчики записать хотите?