Миряне (СИ)

Заулыбались почти все стрельцы, и даже с вечно каменным лицом бородач Агафон изобразил что-то наподобие ухмылки. Лишь Федот прожигал меня своим серьезным немигающим взглядом. А Севастьян не зная чем ответить, обижено засопел.

— Мужики, — обратился я к кудрявым шутникам, — а вы бигуди накручиваете с вечера или с утра? А то моя подруга этим делом очень интересуется.

— Ты это, шути да не перешучивай, — обиделся один из братьев, — это наши кудри настоящие.

— Настоящие? — удивился я, — ну всё ждите теперь сватов из белого города, там до таких красивых мальчиков желающие имеются.

— Федот, давай местами поменяемся, я его сейчас в опилки мигом урою! — зашипел второй кудрявенький брат.

— Цыц я сказал, цыц! — шикнул капитан стрелецкой команды, — не видишь он специально вас заводит. Хитрый гад! Я его сейчас сам здесь урою!

— Бой! — неожиданно выкрикнул главный судья, не дав нам стандартных тридцати секунд на подготовку.

Но мои ребята не растерялись, как и договаривались, кинулись спасться бегством от более мастеровитых в различных единоборствах бойцов. Что происходит на арене, не сразу сообразили стрельцы. А когда они поняли, что свою жертву для того чтобы, как следует попинать ногами сначала нужно догнать, уже пролетело несколько секунд. За эти мгновения я успел вырубить одного из братьев шутников. И тут же мимо меня пробежал самый молодой стрелец. Я, замедлил для себя время, и легко нагнав ещё одного соперника, двинул ему со спины в челюсть. Федот же пытаясь понять, куда все бегут замер в центре манежа и просто крутил головой. Нечего было пиво хлебать литрами перед финалом, усмехнулся я и настиг второго кудрявого брата. Точнее он сам налетел на мой кулак, догоняя худущего Севастьяна. Ещё один прыжок и я ударом слева вырубил непробиваемого бородача Агафона, который даже не обратил на меня внимания, так как гнался за Булатом. Здоровенная туша отличного бойца вылетела за пределы манежа и врезалась в толпу болельщиков стрелецкой команды, повалив человек семь.

— Убей! Убей! У-у-у…, - затих вдруг весь зал, который привык болеть за своих многолетних чемпионов.

Мои бойцовские «колобки» перестали носиться вокруг арены, так как буквально за минуту, кроме Федота никого на ней не осталось. И вся наша великолепная пятёрка, правда без вратаря, посмотрела на центр манежа, на одинокого миниатюрного и длинноусого капитана стрельцов.

— Врежь им Федя! — раздался истошный крик одинокого болельщика.

Что случилось дальше, я разглядеть не успел, потому что Федот включил свою замедлялку времени на такую скорость, которая мне была не подвластна. Сначала упал Булат, затем Гаврила. Севастьян чисто интуитивно отскочил в сторону. Поэтому третьим лег в опилки с открытым переломом челюсти Аристарх.

— Руки держите выше балбесы! — заорала от кулис Иримэ.

Но боевой клич моей подруги не спас шустрого Севастьяна, который через пару секунд улетел к её ногам со сломанной рукой.

— Убей! Убей! Веселее в морду бей! — вновь завелись трибуны.

Федот встал напротив меня и приготовился к решавшей атаке. Я поднял руку вверх.

— Подожди, пусть раненых унесут, — громко, чтобы услышал директор циркуса, сказал я.

Стрелец, хищно улыбнувшись, кивнул головой. Когда кроме крови и нас на манеже больше ничего не осталось, Федя молниеносно бросился в атаку. Я тоже успел замедлить время, но для меня он всё равно двигался очень быстро. Хлоп, у меня что-то хрустнуло в спине, и я полетел в сторону ВИП трибуны. Несколько рёбер сломал, гад такой, мысленно выругался я.

— Да-а-а! — заорали на стоячих трибунах.

Я в доли секунды провел рукой над теми местами своего тела, где было особенно больно, и, поклонившись знатной публике, до которой я не долетел всего пару метров, пошёл обратно на центр манежа. Хлоп, хлоп, и я опять не заметил, как заскользил по воздуху, но уже в другом направлении. На этот раз, поднимаясь, я увидел растерянное лицо своей Иримэ.

— Всё нормально, я в норме, — выдавил я из себя улыбку.

— Пробей ему череп, Федотушка! — заорал какой-то псих, — я тебя умоляю, пробей!

— Пусть сначала переломает ему ноги! — заорали «доброжелатели» с другой трибуны.

Я же вновь вернулся на центр к улыбающемуся недоброй улыбкой Федоту и приготовился дать хоть какой-то отпор стрельцу. Но внезапно новое мельтешение перед глазами и я почему-то поднимаюсь уже из ВИП ложи.

— Мой рыцарь! — всхлипнула княжна Миранда.

Кстати, я только сейчас заметил, что Хелена Ярославна во время антракта пересела на почётное место рядом с князем Карлом Игоревичем. Её глаза без единого испуга вопрошали, выходить мне завтра на работу или как?

— Завтра чтоб без опозданий, — прохрипел я, залечивая перелом правой руки, и снова вернулся на кровавый манеж.