Миряне (СИ)

— Тоже хочешь на серебряный поспорить? — не растерялся я.

Спорун, почувствовав неладное, решил не рисковать и просто скрылся за спинами товарищей. Я потер ладони и нарисовал своим воображением, что каждый мешок весит по килограмму. Выдохнул, и схватил сразу две поклажи. Ого! Нет, мешки весили не по пятьдесят каждый, но и не по килограмму. Наверное, по килограмм восемь, десять. Ничего, решил я, организм молодой, горячий, двадцатка для него не проблема. И с такими мыслями трусцой стал таскать муку на ушкуй. Всего-то двадцать ходок, то есть уже шестнадцать, я вытер первый пот со лба. На мое веселое представление подтянулись зеваки с соседних причалов.

— Сема, гля, что задохлик вытворяет, — сказал крепкий мужичок своему сто тридцати килограммовому бригадиру, который меня ранее забраковал.

— Ерунда, — усмехнулся богатырского телосложения Сема, — еще пару ходок и каюк.

— Спорим на серебряную монету, что все без отдыха перетаскаю, или слабо? — я остановился рядом и пару раз тяжело выдохнул.

— Это кому слабо! — заревел здоровяк, и вынул из своего кошеля серебряный кругляш, — Во! Ну и ты паря больше не отдыхай.

— Кто еще смелый? — посмотрел я с вызовом на зевак.

— А мы поперек бригадира не влезаем, — отмахнулся тот же мужичок.

— Известное дело, я не трус, но я боюсь, — хохотнул я и продолжил бег трусцой с тяжестями и без.

Восемь ходок осталось, отсчитал я про себя, когда мне показалось, что мешки стали тяжелее, наверное, по пятнадцать килограмм. Видать магия моя имела свои пределы. Ну и на том спасибо. Я в очередной раз пробежал мимо портовых грузчиков и подмигнул грустному здоровяку Семе. Последние четыре мешка уже тянули на все тридцать килограмм, и их пришлось носить по одному. Мои рваные штаны насквозь промокли от пота, а рубаха уже давно валялась на берегу Каменки. Почему реку назвали Каменкой, думал я, поднимаю последний мешок, который уже весил свою реальную массу, наверное, дно каменное. Я из последних сил поднялся на ушкуй и грохнулся вместе с поклажей.

— Ты там живый? — поинтересовался купец.

— Гони хозяин три серебряных гроша, — я улыбнулся и еле-еле встал.

— Мое слово купеческое крепкое, — мужик похлопал меня по плечу и отсчитал деньги.

На берегу я получил еще один серебряный от Семена.

— Нужна будет работа, завсегда буду рад, — здоровяк грустно улыбнулся.

— А я ведь чуть было не проиграл, — признался я, — сейчас ополоснусь, с меня пиво.

— Разве только по одной, — бригадир местных грузчиков махнул рукой, — мы обычно в «Пенной кружке» заседаем, подходи.

Когда мужики двинулись в свое увеселительное заведение, я в тряпицу к десяти медякам сунул четыре серебряника, и покрепче все это привязал к шее. Свои дырявые обноски бросил на бревна и пошел в реку в чем мать родила. Вода показалась мне как парное молоко. Интересно, какая здесь средняя погода стоит? И еще интересней, какой сейчас год и время года? Я взял со дна горсть глины и решил еще немного поколдовать, закрыл глаза, сосредоточился и представил, что у меня в руках шампунь. Через секунд десять я посмотрел, что у меня вышло. Непонятного цвета субстанция, однозначно была уже не глиной, но стала ли она шампунем, я принюхался. Вместо болотной тины в нос ударил запах мяты. Если волосы выпадут, то не придется тратиться на парикмахера, философски заметил я и намылил этим желе свою шевелюру. Желе приятно вспенилось, этой же пеной я намылил и тело.

— Красота, — сказал я сам себе, выйдя из Каменки, — как же мне теперь надевать эти обноски на тело?

Я посмотрел на солнце, оно было еще высоко, значит, рынок работает, сейчас сбегаю на барахолку, или как она тут называется, а потом в «Пенную кружку». Ну, не прилично даже в таком сомнительном заведении светить голой попой. Не так меня родители воспитали. И я обходными тропками легким прогулочным бегом вернулся к городскому торговому центру под открытым небом.

— Барышня, — обратился я к толстой тетке, — где у вас здесь секонд-хенд? Мне бы джинсы, кроссовки и пару футболок прикупить.

— Чего? — не поняла тетка простого вопроса, — какой сичиэнд? Здесь отродясь такого не было!

— Хорошо, — согласился я, — а штаны простые, где купить можно?

— Хосподи, да вон там для всякой голытьбы тряпками торгуют, — отмахнулась она и пошла по своим делам.

— Благодарю вас миледи! — крикнул я вслед, и услышал, как тетка громко захохотала.

Через двадцать метров в нужном направлении действительно раскинулся павильон винтажной одежды на каждый день.

— Чего тебе паря? — окликнул меня бойкий старичок.

— Да мне штаны нужны, — замялся я, — попроще, Монтана, Вранглер, Хуго Босс, можно Дизель, Колинз. Я не прихотлив.

— Значит так, — старичок почесал затылок, — вот тебе мондана с заплатами, — дед вытащил из кучи штаны мышиного серого цвета с заплатами на коленях, — есть еще одна мондана без заплат, и с карманами. Сносу не будет, — старик тряхнул перед моим лицом другими брюками в клоунский горошек.