Миряне

— Вот тебе два серебряных, — я достал из кучи тряпья неплохую зеленую рубаху с длинным рукавом, — к Дольче и Габбане я беру вот эту сорочку от Кристин Диора. И попробуй только стрельцов позови. Враз узнают, как ты контрабандой спекулируешь, — я подмигнул старичку.

Тут же, не отходя от кассы, я укоротил двумя резкими рывками, свои драные штаны до уровня семейных трусов и надел поверх них обновку. Дырявую старую рубаху я же решил приберечь для грязных работ. Поэтому я ее снял и свернул в сверток, а на голое тело надел новую. Дед же попробовал на зуб мои серебряные монеты.

— Эй, паря, ты это, того не обижайся, — старичок заулыбался, когда мои монетки скрылись в его кошельке, — я пошутил, ты пошутил, чего в шутейном разговоре не наговоришь друг другу. Надо чего, обращайся.

— Может, подскажешь, где комнату можно снять не дорого? — спросил я, не надеясь на ответ.

— Тю, — дед разочаровано махнул рукой, — книгочей из торгового квартала комнату сдает, с питанием, дела у него идут не важно, торгуйся смело. Хотя кого я учу, — хохотнул старик, — кстати, а енто чего такое лимпиада твоя?

— Олимпиада восемьдесят, — поправил я торгаша, — это праздник, на котором бегают, прыгают, в футбол играют, веселье, в общем.

— Ишь ты, — усмехнулся дед, — это как наша мордобойка еженедельная? Там тоже бегают и прыгают.

— Что и морды бьют? — удивился я.

— Так в этом все веселье, паря! — загоготал он.

Ну и мирок мне достался, по воздуху скользят, иного слова не подобрать, непонятные летательные аппараты, людей за долги сдают в рабство, и при всем при этом развлекаются коллективным мордобоем. Однако есть и бонус, сила воображения материализуется в неожиданные ништяки. Волшебство одним словом.

Глава 4

Прежде чем искать этого книгочея, я решил забежать в «Пенную кружку», раз обещал слово нужно держать, а то здесь народ простой, могут и по лицу пнуть.

В питейном портовом заведении табачный дым стоял коромыслом, и от недостатка света зал был виден фрагментарно. В целом же обстановка мало чем отличалась от «Кабаньей головы», те же тяжелые дубовые столы, лавки и бревенчатый засаленный пол. В спертом воздухе портовой забегаловки витал запах браги, табака и рыбы. Несмотря на плохую видимость, бригадир грузчиков меня разглядел.

— О, задохлик! — заревел Семен, которому, скорее всего уже попало алкогольное зелье на ус.

Я в ответ помахал рукой. Кроме него за столом сидело еще трое коллег по цеху и пару гулящих девок.

— Сколько сегодня пиво стоит? — спросил я бармена «Пивной кружки», толстого парня моих лет.

— Как обычно, три пол литры медяк, — услужливо улыбнулся толстячок.

Вот что значит, по одежде встречают, улыбнулся и я, — а сколько раки стоят?

— Килограмм вареных, один медяк. Вам за какой столик подать? — бармен вновь скорчил улыбку.

— Вот пять монет, — я выложил всю сумму сразу, — за тот стол двенадцать кружек пива и килограмм раков.

— Леди и джентльмены! — объявил я за столом, — я как человек, не употребляющий алкоголь, буду есть раков, за ваше здоровье, а вы будет пить пиво, за мое, возражение есть?

— Миня, ты отличный парень, — ответил за всех Семен, — за твое здоровье!

Мужики за один присест опрокинули сразу по кружке, сильны бродяги, подумал я, налегая на раков. Дамы же первой древнейшей профессии, лишь немного отпили пива и утащили из моей тарелки по одному вареному членистоногому существу. Я бегло оглядел спутниц портовых грузчиков, возраст дам затерялся между тридцатью и сорока пятью годами. Хотя учитывая гулящий образ жизни, они могли быть и младше. Полноватые фигуры были затянуты в тугие корсеты, наверное, чтобы выпуклые прелести третьего размера казались более упругими. На лицах даже при таком скверном освещении можно было разглядеть толстый слой пудры.

— А почему морячок не пьет? — заинтересовалась моей персоной одна из ночных бабочек.

— Каждый человек в своей жизни должен выпить свою норму, — улыбнулся я, — и я свою уже выпил, поэтому мне больше не наливать.

— А я тебя знаю, — оживился мужичок, который запустил свою пятерню под юбку одной из шлюшек, — ты, Минька-пьяница. Каждый день, кроме сегодня видел тебя лежачим в канаве.

— Ну, прекрати, — похохатывая, и делая вид, что из-за всех сил пытается убрать руку грузчика, проворковала портовая девка, — люди же кругом.

— Вот поэтому мне больше не наливать, — ответил я мужику, — больше ни капли в рот не возьму!

— А ты меня уважаешь? — вперился в меня пьяными глазами бригадир Семен.

— Если бы не уважал, то не отставился, — я резко вскочил, никогда не мог терпеть пьяных разговоров, — джентльмены, хорошего вам вечера, а у меня еще море дел.

Я не стал долго раскланиваться и двинулся к выходу, как вдруг заметил, что в другом углу отвешивают плюхи кому-то очень знакомому. Ёшкин кот, выругался я, это же Ванюха попал под раздачу.

— Э! Потише морячок, — я подлетел к группе товарищей, у которых были какие-то вопросы к моему знакомцу.