Мирянин

– Вы так говорите, инспектор, будто сами служите не в полиции, а крупье в подпольном казино, – в шутку попрекнул я Фиделя.

– Это одно и то же по сути. Если я стану следовать за преступником, как карающий меч Господень, для свершения возмездия, то настигну пустоту. Чтобы уловить в свои сети того, кто, безусловно, желает ускользнуть, надо именно играть, и иногда рискованно. Это партия в покер на высокие ставки, и горе тому, кто вовремя не распознает блеф.

– Убедили, – в свою очередь рассмеялся я, сравнение показалось мне занятным и не лишенным смыслового изящества. – И вот вам новые карты для вашей игры. Надеюсь, они пополнят вашу полупустую колоду и окажутся козырными.

– Лишь бы не краплеными, – вздохнул Фидель. – Выкладывайте, Луиш, что там у вас. Я и вправду имею мало свободного времени.

Я рассказал Фиделю. А что рассказал, изложу здесь по порядку. Прежде всего, я поведал о свидетельнице Вике. Как и обещал прежде, эту юную частную сыщицу я представил инспектору в наилучшем свете, чуть ли не коллегой. Фиделя тоже немедленно заинтересовала подробность с сигаретами. Потом я перешел к диктофону. Вот тут уж глаза у инспектора возгорелись, как две дьявольские плошки при виде жирного грешника.

– И что на пленке? Вы сами слушали? – перебил он, не дожидаясь окончания рассказа.

– Нет. Что там, не знаю, и сеньорита не знает тоже. В диктофоне сели батарейки, и видно, она не удосужилась их до сих пор сменить. Но сеньориту можно извинить. Ее профиль – рогатые мужья и неверные жены, и наоборот. А в этой области информация лежит себе и каши не просит, как говорят у нас, в России. И ждет покупателя.

– Я понимаю, сеньорита очень молода и очень напугана. Вы успокойте ее и сообщите, что благодарим за помощь, хоть и запоздавшую. Но допросить ее все равно придется. И сделает это профессионал, вдруг удастся извлечь из ее памяти подробности, о которых она забыла давным-давно или не обратила внимания. И еще, – Фидель сосредоточенно нахмурился, – мы не знаем, что на пленке, и есть ли на ней вообще что-нибудь. Но любая утечка информации может стоить сеньорите Виктории жизни. Чтобы не поднимать лишнего шума, сегодня вечером я сам заеду в «Савой» и заберу пленку. А сеньорите передайте, ей желательно в течение дня находиться исключительно на людях.

– Вы боитесь, что на сеньориту Викторию может начаться охота? Точнее, на ее диктофон?

– Я опасаюсь, что охота может начаться даже на вас, Луиш. Кстати, удовлетворите мое любопытство. Откуда вы узнали, что эта сеньорита – частный детектив? Он открылась вам сама? Тогда вы пользуетесь исключительным доверием, наемные агенты обычно никогда не разглашают род своих занятий.

– Не ставьте меня столь уж высоко, инспектор. Я далеко не рыцарь Баярд, чтобы «без страха и упрека» пленять сердца юных дам. Я прочел об этом в письме, – безразличным тоном ответил я Фиделю.

Инспектор взвился всем своим сухощавым седалищем на добрых полметра над скамейкой. Аж сигарета отлетела от его губ и застряла в непроходимой чаще бороды. Немедленно запахло паленым волосом. Я наконец-то дождался этого озорного казуса, но отчего-то веселиться мне не захотелось.

– В каком письме, Луиш? Не молчите, ради бога, подобные шутки могут плачевно завершиться, я был тому свидетелем не раз!

– Не кипятитесь и не нагревайте зря воздух вокруг нас. Я и так все расскажу.

И я поведал о желтом конверте, документе в моем сейфе и о подслушанном диалоге на веранде между покойным Никой и Юрасиком. И заодно попросил для Вики снисхождения, мне было стыдно, что пришлось сдать ее с потрохами, но я сделал и сказал все, что сумел, лишь бы обелить девушку перед инспектором. Впрочем, никаких подозрений, по крайней мере, дополнительных, Фидель в ее адрес не высказал. Он и впрямь был отличной ищейкой и мог на расстоянии отличить пустышку.

– Вы совершили глупость, Луиш. Тем, что не сообщили мне про конверт, и тем, что оставили улику у себя. Надеюсь, у вас хватило ума более никому не говорить о ваших открытиях?

– Ума-то хватило. Но конверт видел не только я. Послание валялось в номере покойного дня три. Мало ли кто еще мог его заметить! – не без тревоги в голосе ответил я Фиделю.

– Тогда тоже ждите до вечера, пока я не заберу письмо, и не ходите в одиночку… И парой не ходите тоже… Лучше держитесь рядом с сеньоритой Викторией, – давал мне наставления инспектор, уже собираясь уходить.

– Не волнуйтесь так, конверт с адресом я разорвал и выбросил, я ж не совсем без головы. В сейфе только письмо, спрятанное между моими бумагами. Но вы забыли, что у меня есть просьба.

– Так выкладывайте поскорее! – Фидель уже поднялся со скамейки.

– Добейтесь через консульство запроса. Пусть добудут вам все возможные сведения о сеньорите Виктории и даме, которая ее наняла. Или еще лучше – о самом Талдыкине. Через российское МВД или другим способом, я не знаю, в каком порядке это делается, да и неважно. Все, что смогут раскопать.

– Зачем? – не понял меня инспектор. – Здесь, по-моему, полная ясность.