Мириэм

Снег шел всю неделю. Люди и машины двигались по улице совершенно беззвучно; казалось, жизнь идет тайком. прячась за блеклой, но непроницаемою завесой. И в этом падающем безмолвии не было ни земли, ни неба, лишь взметаемый ветром снег, что покрывал изморозью витрины, выстуживал жилье, приглушал шумы города, мертвил его. Свет приходилось зажигать прямо с утра, и миссис Миллер потеряла счет дням: пятница слилась с субботой, и потому в магазин она отправилась в воскресенье, - закрыто, разумеется.

В тот вечер она довольствовалась яичницей и мисочкой томатного супа. Потом надела бумазейный халат, намазала лицо кремом и удобно устроилась в постели, положив к ногам грелку. Она читала "Нью-Йорк таймс", когда в дверь позвонили. Сперва, ей подумалось, что это ошибка и, кто бы там ни был за дверью, все равно он сейчас уйдет. Но звонок все звонил - сперва раз за разом, потом беспрерывно. Она посмотрела на часы: начало двенадцатого. Нет, это что-то невероятное, ведь в десять она всегда уже спит.

Миссис Миллер вылезла из постели, прошлепала босиком через гостиную.

- Иду, иду, потерпите, пожалуйста.

Замок заело, и пока она поворачивала его то в одну, то в другую сторону, звонок звонил, не умолкая ни на секунду.

- Прекратите! - выкрикнула миссис Миллер. Наконец замок поддался, и она чуть-чуть приоткрыла дверь. - Бога ради, в чем дело?

- Здравствуйте, это я, - сказала Мириэм.

- Ох... Нну-у, здравствуй, - ответила миссис Миллер и нерешительно вышла в холл. - Ты - та самая девочка...

- Я уж думала, вы никогда не откроете, но все равно держала палец на кнопке. Я знала, что вы дома. Вы мне не рады?

Миссис Миллер не нашлась, что ответить. На Мириэм было все то же бархатное пальто, но на сей раз еще и такой же берет; белые волосы разделены на две сверкающие косы и завязаны на концах огромными белыми бантами.

- Раз уж мне пришлось столько дожидаться, вы могли бы, по крайней мере, впустить меня, - сказала она.

- Но ведь уже страшно поздно.

Мириэм посмотрела на нее пустыми, непонимающими глазами.

- А какое это имеет значение? Дайте же мне войти. Здесь холодно, а я в шелковом платье.

Легким жестом она отстранила миссис Миллер и вошла в квартиру.

Она положила пальто и берет на кресло в гостиной. Платье на ней и в самом деле было шелковое. Белый шелк. Белый шелк - в феврале. Юбка красиво уложена в складку, рукава длинные, при каждом ее движении платье слегка шуршало.

- А мне у вас нравится, - объявила она, расхаживая по комнате. - Нравится ковер, синий цвет - мой любимый. - Потом потрогала одну из бумажных роз, стоявших в вазе на кофейном столике. - Искусственные, - тусклым голосом протянула она. - Как грустно. Все искусственное наводит грусть. Верно?

И она уселась на диван, грациозно расправив складки платья.

- Что тебе нужно? - спросила миссис Миллер.

- Сядьте, - сказала Мириэм. - Мне действует на нервы, когда человек стоит,

Миссис Миллер без сил опустилась на кожаный пуфик.

- Что тебе нужно? - повторила она.

- А знаете, по-моему, вы вовсе не рады, что я пришла.

И миссис Миллер снова не нашла ответа; только чуть повела рукой. Мириэм хихикнула и удобно откинулась на гору ситцевых подушек. Миссис Миллер отметила про себя, что сегодня девочка не такая бледная, какой она ей запомнилась с того раза: щеки у нее горели.

- Откуда ты узнала мой адрес?

Мириэм нахмурилась.

- Ну это вообще не проблема. Как вас зовут? А меня?

- Но я же не значусь в телефонной книге.

- Ой, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

- Твоя мама просто ненормальная, не иначе, - сказала миссис Миллер, Позволяет такому ребенку разгуливать ночью, да еще одела тебя так нелепо. Нет, она сошла с ума, не иначе.

Мириэм встала и направилась в тот угол гостиной, где на цепи свисала с потолка укрытая на ночь птичья клетка. Она заглянула под покрывало.

- Канарейка! Ничего, если я разбужу ее? Мне хочется послушать, как она поет.

- Оставь Джинни в покое, - вскинулась миссис Миллер. - Не смей ее будить, слышишь?

- Да. Но я не понимаю, почему нельзя послушать, как она поет, - сказала Мириэм. - Потом вдруг: - У вас не найдется чего-нибудь поесть? Я умираю с голода. Хотя бы молоко и сандвич с джемом, и то было бы прекрасно.

- Вот что, - проговорила миссис Миллер, поднимаясь с пуфа. - Вот что, я тебе приготовлю вкусные сандвичи, а ты будешь умницей и потом сразу же побежишь домой, ладно? Ведь уже за полночь, я уверена.

- Снег идет. - Голос у Мириэм был укоризненный. - На улице холодно и темно.

- Ну, прежде всего, тебе вообще незачем было сюда являться, - ответила миссис Миллер, стараясь совладать со своим голосом. - А погода от меня не зависит... Хочешь, чтобы я тебя покормила, - обещай сперва, что уйдешь.

Мириэм провела бантом по щеке, взгляд у нее стал сосредоточенный, словно она обдумывала это предложение. Потом повернулась к птичьей клетке.

- Что ж, ладно, - сказала она. - Обещаю.