Мирная профессия

– Эй, ребята, – негромко позвал Горин, присевший на корточки и внимательно изучающий дверную ручку. – А что я вам скажу! Здесь не заперто.

– Как это – не заперто? Борис всегда за тремя замками сидит, пунктик у него, – чтобы доказать справедливость своих слов, Анатолий положил ладонь на круглую ручку, повернул ее и потянул на себя. – Вот видите… ой!

Повинуясь движению его руки, дверь легко и бесшумно распахнулась.

– Да что же это… Борис!

Из глубины квартиры, словно в ответ, донесся стон.

– Борис! Где ты?

Анатолий, широко шагая, прошел через просторную прихожую, через зал, заглянул в спальню и замер в дверях кабинета.

– Борька, господи!

– Ну-ка, пусти, – Костя подтолкнул его в спину. – Что там?

Не отвечая, Анатолий вошел в комнату, и присел около скорчившегося на полу Бориса.

– Борька, как же это?

– Ах ты, черт, – сморщился Костя. – Вот тебе и все объяснения. Горин, ты посмотри, а я пока скорую… – он вытащил сотовый, торопливо набрал «03» и попятился назад, чтобы не мешать остальным.

– И наших вызови, – негромко приказал Володя.

– Семушкину звонить или по общему каналу?

– Еще чего! Семушкину, конечно.

Костя кивнул и, отвернувшись, забубнил что-то в телефонную трубку.

Горин и Володя, оттерев Анатолия в сторону, бережно повернули Бориса так, что стал виден нож, по рукоятку всаженный ему в грудь. Лена испуганно всхлипнула и опустилась на колени рядом с Анатолием, который тут же, не глядя, обнял ее. Он смотрел на Бориса и щека у него дергалась.

– Ну? – спросил Володя у Горина.

Тот только покачал головой.

– Даже пробовать не буду. Только хуже сделаю.

Борис снова застонал, бледные веки дрогнули, чуть приподнялись… Горин с Володей синхронно качнулись в разные стороны, давая дорогу Анатолию. Отпустив Лену, он придвинулся к Борису, левой рукой осторожно коснулся его плеча:

– Боря, ты меня слышишь?

Мутный взгляд полуоткрытых глаз с трудом сфокусировался:

– То… ля. Успе…

– Успел, – Анатолий проглотил комок в горле. – Борька, ты не тушуйся, все будет нормально. Скорая уже в пути, сейчас из тебя все посторонние предметы повытаскивают, заштопают… Ты только скажи, кто? Борька, кто тебя так?

– Я… не… хоте… – у Бориса не хватало ни сил, ни дыхания, чтобы выговаривать слова. – Про… про… сти… Я пы… тал… Не… не… смог… А… он…

– Кто он, Боря?

– Ты… зна… Ав… ва… – Борис замолчал, тело его обмякло.

– Умер? – испуганно спросил Анатолий.

– Сознание потерял, – мрачно ответил Горин. – Сил-то нет, разговаривать тяжело.

Несколько минут они молча ждали. Горин, недовольно поджав губы, держал Бориса за запястье – контролировал пульс. Анатолий отчаянно вцепился во вторую руку, сжимал пальцы, словно пытался передать хоть немного, хоть малую толику жизненной силы. Лена присела рядом с ним, погладила по плечу. Было не так жалко Бориса, тот сам накликал на себя беду, как Толю: уж он, неприятностей которые на его свалились, вовсе ничем не заслужил. Жалко было себя, даже Костю, почему-то, было жалко, вместе с его друзьями-милиционерами. Не желая отвлекать Анатолия даже на секунду, и чувствуя свою беспомощность и бесполезность, девушка отодвинулась было подальше, но он, не оборачиваясь, выдохнул сквозь сжатые зубы: «Не уходи» и она тут же вернула руку на его плечо.

Володя побродил немного по квартире, все разглядывая, но ничего не трогая руками, потом подошел к Косте, устроившемуся у окна, выходящего во двор:

– У тебя фотоаппарата нет с собой, случайно?

Тот молча вытащил из кармана плоскую коробочку, протянул присвистнувшему уважительно милиционеру.

– Надо же! Какая у тебя, однако, аппаратура!

– Так мы ж не госконтора, на себя работаем, – равнодушно заметил Костя. – Вот и заботимся о своих удобствах и о повышении коэффициента полезного действия.

Володя скривился – очевидно разговор на эту тему шел между ними давно. Но камеру взял и снова пошел по квартире, теперь фотографируя все, что так или иначе привлекло его внимание при первом осмотре. Потом достал большой зеленый блокнот, сделал несколько записей и спросил у Анатолия:

– Родные у него есть?

– Что?

– Ну, кто с ним живет? Сообщить надо родственникам.

– А, это. Да, конечно, жена есть, Оксана. Только она сейчас с матерью уехала куда-то. Боря говорил, вроде в Питер, там у них тетка какая-то.

– В Питер, – повторил Володя, записывая.

– «Скорая» приехала, – слишком громко объявил Костя, стоявший у окна и выбежал из квартиры, встречать.

Вскоре вошли двое в белых халатах: мужчина предпенсионного возраста и профессорского вида – в очках и с сильно седеющей, аккуратной бородкой и женщина, лет на двадцать моложе, настроенная деловито и энергично. На нагрудном кармашке ее халата была прикреплена карточка «врач Криницкая Галина Сергеевна»

– Где пострадавший? – задала врач Криницкая совершенно излишний, в данной ситуации вопрос: Борис лежал у самых ее ног. Голос у нее оказался высоким, почти визгливым.

– Да вот же он, – Горин поднял голову, посмотрел на женщину снизу вверх и она тут же присела рядом. – Ножевое, проникающее. Я не стал трогать, побоялся.