Мирные досуги инспектора Крафта

Крафт узнал, что ученый несколько месяцев назад исчез из дома, предупредив соседку, что уезжает надолго. Никто не стал бы им интересоваться, но недели через три после Рождества его нашли в сторожке лесника на самом глухом участке здешнего леса. Казалось, он в глубоком обмороке. Сторожка не была протоплена, везде замерзла вода, непонятно, как не замерз больной. Привести его в чувство не удавалось, но сердце продолжало работать — слабо и ровно. Его перевезли в город. Прошла неделя, другая. Стало ясно, что он впал в летаргический сон. В городской больнице он находился уже второй месяц. Крафт видел его. Он лежал с вытянутыми, одеревенелыми руками и ногами и едва заметно дышал. Крафт вышел из больницы, а спустя месяц узнал от знакомого врача, что как раз на другой день после его выписки у больного появились признаки жизни. Он стал шевелиться, открывать глаза и через две-три недели уже полностью пришел в себя. Любопытно, говорил врач, что за время сна он почти не исхудал, тогда как животное, скажем, во время спячки теряет почти половину своего веса. Как оказался он в глухом лесу, а потом в избушке, пациент вспомнить не смог. Очень скоро он уже приступил к лекциям и, говорили, читал их с подъемом.

Крафт составил список людей, встречавшихся с пропавшим периодически, и стал их опрашивать. Постепенно сложился облик человека способного, даже яркого, но, что называется, со странностями, с годами, видимо, усиливавшимися. Он жил в этом округе давно, сначала в городе, но лет десять назад купил дом на краю леса. Любил многочасовые уединенные прогулки, уходил далеко в чащу. Зимой его видели редко: последние годы он, видимо, проводил всю зиму в других краях, семьи у него не было, отчета в своих поездках никому не давал. Заметили, что последние годы чудак временами впадал в какое-то умственное оцепенение. Один из знавших его, наиболее старательно отнесшийся к вопросам Крафта, утверждал, что это состояние предшествовало, по его наблюдениям, долгим отлучкам.

Крафт побывал в доме пропавшего и осмотрел его архив. Писем нашлось мало, в основном от женщин. Связи с ними были кратковременны — укладывались в два-три месяца. Крафт не обнаружил чьих-либо писем с угрозами или попытками шантажа. Переписка показывала, что общение с людьми с годами неукоснительно сокращалось — это подтвердили и расспросы. Собственных рукописей пропавшего нашлось немного — главным образом курс по электротехнике, в разных вариантах. Но отдельные листки, не имевшие никакого отношения к электротехнике, Крафт находил то на ночной тумбочке, то на кухонном столе. Это был повторяющийся рисунок — окружность с концентрическими кольцами внутри, и столбики цифр рядом. На некоторых листках обнаружились строки, похожие на строчки стихов, — так, по крайней мере, определил их Крафт. Это были черновые наброски — с зачеркиваниями, заменами слов — стихов о природе, к которым он уже успел присмотреться у известных авторов. То общее свойство таких стихов, которое Крафт все силился уловить и никак не мог, выступало здесь довольно ярко, но тоже не поддавалось определению.

В порыве милосердия березы
Все покрывают медною листвой.
Приветственное карканье воронье
И дятлов сострадательная дробь.
От тишины осенней не оглохни,
Не опади нечаянно с листвой.

Рядом с последними строками был нарисован березовый крест.