Мирные годы

Но всё это, конечно, только на светлое будущее — настолько светлое, что даже и обозримым-то его назвать язык не поворачивается. Ведь тридцать семей переселенцев мы только и везём сейчас на Фернандо-ди-Норонью — деревню построить, поля расчистить и засеять, лодки рыбацкие соорудить с какой-никакой гаванью для них. Начать обживаться, одним словом, в ожидании следующей экспедиции с припасами и свежим пополнением, после чего только и помышлять уже о чём-то большем. Кого, на чём и с чем они на Рокас выделят, если бы даже и захотели? Им на себя и свои семьи каждая пара рук нужна, а там, как мы с ребятами уже прикинули — ага, в порядке мозговой разминки — даже и одному-то человеку на подножных ресурсах не прожить. Не выросли там ещё те ресурсы, а основные — даже не привезены и не посажены расти. Так что нескоро ещё всё это, очень нескоро.

Начнём-то мы свои эксперименты с жемчужными и виссоновыми моллюсками, конечно, гораздо раньше. Мелководий и на Кубе хватает, а скорее всего, и виды местные, вполне для наших целей подходящие, имеются, и наверняка наши местные гойкомитичи их прекрасно знают. С атоллами, правда, как я уже сказал, Атлантика подкачала. Не то, чтоб не было совсем, есть немножко, но в основном не там, где хотелось бы. Несколько в группе Малых Антил, несколько вытянулись цепочкой вдоль побережья Никарагуа, но все они вблизи от населённых чингачгуками земель и если там нет постоянного населения, то уж периодически-то посещаются наверняка, и в любом случае ближайшим чингачгукам они известны. То же самое можно сказать и о Багамской банке, а точнее — группе банок, на которых и архипелаг одноимённый расположен. Ко временам Колумба он будет давно уж заселён островными араваками, родственными кубинским таино. Ну, точнее — был в известном нам реале, а в той реальности, что досталась нам, наши потомки ещё посмотрят на их поведение, когда будут рассматривать вопрос, пущать их туда или нет. Но то будет уже их дело, а нас нынешнее время волнует. На исследования нынешних Багам ни у нас, ни у Акобала, ни у его предшественников лишнего времени не было, да и приказа тоже не было, так что живут ли там сейчас свои гойкомитичи, родственные нынешним кубинским сибонеям, точно никто не в курсах, но опять же, близость островов к Кубе предполагает и их известность её населению. А возможно, что и не только ему, потому как и Флорида там тоже недалече. Так что место на предмет продвинутого морского хозяйства там без балды перспективное, но только после колонизации самих Багам. А кем их колонизовывать, если и в Тарквинею-то даже разросшаяся флотилия Акобала способна доставлять пополнение, раз в пять меньшее, чем нам хотелось бы? Выше головы разве прыгнешь? Так что надолго нам ещё придётся кубинским мелководьем довольствоваться. Млять, пока мы галсируем к той Фернанду-ди-Норонье из-за того, что напрямую к ней промазали, Акобал наверняка уже цепь Малых Антил миновал и Карибское море пересекает — хитрое ли дело-то при попутных ветрах и по давно изученному маршруту?

— Прости, досточтимый, за то, что отвлекаю тебя от твоих мыслей, — обратилась ко мне одна из переселенок, когда я курил у фальшборта после ужина, — Но если мой муж правильно расслышал твои слова там, возле того пустого островка, то до большой земли оттуда даже ближе, чем до того острова, на который вы нас везёте. Это правда?

— Да, твой муж понял меня правильно — это так, — подтвердил я ей, — Даже просто по расстоянию, без учёта ветров, берег большой земли почти вдвое ближе, а туда ведь ещё и ветер попутный, и если бы мы продолжили путь туда, не меняя парусов — скорее всего, уже завтра увидели бы берег. Ну, не с утра, конечно, но ближе к вечеру уже могли бы.

— Но тогда зачем нам тот маленький остров, когда вблизи есть большая земля? Разве она не богаче острова?

— Намного богаче. Но она — не пустая. Там живут дикари, которые считают эту землю своей и уж точно не будут рады пришедшим на неё чужакам. И хотя они не знают металлов, они многочисленны, и каждый взрослый мужчина у них — охотник и воин. Им не составит большого труда собрать несколько сотен бойцов, а вас всего-то три десятка семей, а значит — три десятка способных носить оружие мужчин. И что они сделают, если на каждого из них будет приходиться по десятку врагов?

— Но раз они не знают металлов — разве посмеют они напасть на вооружённых?

— Их оружие из твёрдого дерева, кости или камня, но и оно способно убивать. У них большие луки, а их стрелы бывают отравлены сильным ядом. Такой стреле не нужно даже проникать глубоко в тело — достаточно царапины. И войны для них — дело обычное, поскольку охотничьих угодий никогда не бывает слишком много, а соседние земли тоже имеют хозяев. А на войне убивают, так что и смерть им привычна и не страшит их.

— Но ради чего, досточтимый?