Мирные люди

Нина смутилась, она не знала, что сказать. Причина "я спала, меня никто не разбудил" казалась ей совершенно несерьезной. Муж пришел на выручку:

– Потому что библиотекарь не является военнослужащим. Эта штатная единица относится к вольнонаемному гражданскому персоналу.

– Тогда почему вы не остались дома, а следуете с бронепоездом на театр военных действий? – снова спросил Нину инспектор.

– Мой дом здесь, – спокойно ответила она. – У нас нет другого дома.

Инспектор вопросительно посмотрел на полковника. Тот пояснил:

– Мы пытались реализовать полагающийся мне жилищный сертификат – вы знаете, получается ерунда. В столичных или областных городах это несерьезная сумма, а в городах поменьше нового жилья практически не строится. А вторичный рынок любит живые деньги.

– И что, не было никаких вариантов? – спросил инспектор.

– Почему же, были, – сказал полковник. – Был, например, один вариант в вагончике.

– В каком вагончике? – тупо спросил инспектор.

– Деревянном, – ответила Нина. – На рельсах. Мы решили, что лучше здесь.

– Почему?

– Бронепоезд новый, звукоизоляция хорошая, она же и тепло держит, – сказал полковник. – И отопление включаю я сам, а не комендант, который мне не подчиняется.

– Но ведь пребывание в прифронтовой полосе может быть опасным! – сказал инспектор.

– Зенитной артиллерией тоже я распоряжаюсь, не только отоплением, – напомнил полковник. Инспектор, с минуту помолчав, решил перевести разговор на менее скользкую тему.

– Полковник, скажите, как вам удалось пробить для вашего поезда единицу библиотекаря?

– Никак, – ответил полковник. – Когда я принимал поезд, она уже была в штате.

– Библиотека – это хорошо, – продолжал инспектор. – Это, можно сказать, дополнительный резерв. У вас ведь паровоз?

Нина положила ложечку на блюдце и спросила ледяным тоном:

– Что вы имеете в виду?

Стало очень тихо. Инспектор глянул на Нину, укололся о ее взгляд и уткнулся в свою чашку. Минуту, или три, или десять продолжалось молчание, потом она снова спросила тем же тоном:

– Так это была шутка?

– Да, конечно, – промямлил инспектор, не поднимая глаз.

***

Нина стояла у окна и смотрела на места, мимо которых шел бронепоезд, выдвигаясь к исходной позиции.

Она давно привыкла к тому, что окном служила смотровая щель с толстым пуленепробиваемым стеклом, и для того, чтобы посмотреть в окошко, надо повернуть ручку и открыть снаружи бронированную крышку. И к тому, что стекло нельзя опустить, тоже привыкла.

Поезд проходил мимо какого-то поселка или городка, и почему-то между ним и железной дорогой, почти у самой насыпи, шли два ряда столбов с натянутой на них колючей проволокой. А потом она увидела людей.

Люди стояли к ней боком, а лицом к трибуне, которую она тоже увидела, только не сразу. Люди изображали собой некоторое подобие строя, но было видно, что это толпа, несмотря на одинаковую одежду цвета хаки. Люди не были военными. Военными были другие, в камуфляже, с автоматами, цепочкой окружавшие тех, что в хаки. И те, что стояли на трибуне, тоже явно были военные, хотя и не в камуфляже и без оружия.

А потом ей показалось, что сквозь бронированную стенку доносятся какие-то ритмичные удары. Нина увидела репродуктор на столбе – скорее всего, звук шел из него. Неудобно изогнувшись, она прижала ухо к стенке, но так и не расслышала чего-либо, кроме этих ударов, только в бок ей уперлось что-то твердое. Она глянула туда – это оказалась металлическая рукоятка для открывания бойницы, через которую можно просунуть наружу автоматный ствол.

Нина повернула рукоятку, бойница открылась, и из нее донеслись металлические звуки. -…Под ночью слепою немало пришлось нам пройти! – орал репродуктор. – Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит…

Конец строчки заглушил гудок паровоза, как будто бронепоезд давал знать людям: вот он я, уже не на запасном, а на основном пути.

Гудок оказал на толпу цвета хаки совершенно неожиданное действие. Люди повернули головы к железной дороге, а потом вдруг разом бросились на цепочку автоматчиков и на тех, которые на трибуне. Автоматчики вскинули оружие, и даже как будто прозвучали первые очереди, но волна цвета хаки захлестнула их. Взлетела над толпой и упала обратно солдатская каска, потом взметнулся прикладом вверх автомат и тоже обрушился вниз, наверное, на чью-нибудь голову. Автомат был старый – проверенное десятилетиями изделие Калашникова, приклад которого по убойной силе мало уступает пуле.

Мелькнуло станционное здание, встроенное в проволочное ограждение так, что, войдя со стороны путей, на другую сторону выходишь уже в зону. Мелькнула табличка с названием станции – Воля. А потом столбы с проволокой повернули перпендикулярно пути и потянулись вдаль, к горизонту.

Пулеметчик из последнего вагона дал длинную очередь над толпой – на прощание, и на всякий случай тоже. Трассирующая очередь поверх голов хорошо укрепляет если не боевой дух, то хотя бы дисциплину.

***

Полковник работал с картой. Инспектор молча сидел в углу, и его молчание нервировало полковника. "Шел бы ты к себе, что ли!" – думал он, но инспектор продолжал сидеть.