Мирные завоеватели

Вотану сделалось страшно за свою родину. И он еще раз до боли ясно почувствовал, как он любит эту страну, которую покинул юношей и куда теперь по временам возвращался уже стариком и подданным другого государства, стоящего в первом ряду держав, толкаемых к неизбежному решению — вступить в кровавый спор с Германией.

X

Наступил день совещания при военном министерстве, куда был приглашен и Вотан. Заседание это происходило в начале ноября и началось оно докладом молодого, популярного генерала Фалькенгайна, который резким, привыкшим к приказаниям голосом сообщил цель, для которой приглашены лица с мест. По словам генерала, война России с Японией должна начаться с минуты на минуту, и что японцы ожидают лишь прибытия крейсеров «Кассуги» и «Ниссина» из Красного моря в Индийский океан. Генерал передал собравшимся волю императора Вильгельма. Необходимо всем германцам, где бы они ни находились, оказывать всякое содействие японской армии и флоту, не нарушая лишь нейтралитета вооруженным вмешательством в войну. Цель такого содействия — ослабление России и в то же время истощение Японии. Особенно это предписание касается германских фирм, находящихся на Тихоокеанском побережье как в пределах России, так и в пределах Китая. Японским шпионам необходимо оказывать приют и защиту. Для чего, по заявлению генерала, немецким фирмам на Тихом океане будут выданы особые паспорта, которые они, в случае надобности, передадут скрывающимся в их домах японцам.

Закончив свое заявление, генерал Фалькенгайн просил Вотана высказать свое мнение относительно того, что он знал о силах обоих противников на Тихом океане.

Вотан вынул записную книжку и спокойным уверенным голосом сделал обстоятельный доклад, который доказал, какие точные сведения были в его распоряжении и каких блестящих агентов имело германское правительство в лице торговых домов своих подданных на берегах Тихого океана.

Вотан упомянул, что большой помощью ему в его деятельности являлись более мелкие немецкие фирмы, которые служили также источниками очень важных и порой трудно получаемых сведений, требующих специальной ловкости и даже риска. Так, например, один из служащих торгового дома «Витман и Бауэрнамер» переодевался китайцем и принимал участие, под видом простого рабочего, в постройке новых укреплений, а техник Брюль, служивший в магазине Дангелидера, в качестве слесаря проник на оружейный завод Арисаки и доставил оттуда весьма ценные данные о новой японской артиллерии и о плане обновления запасов орудийных частей и снарядов.

Доклад Вотана был встречен рукоплесканиями. Уверенный тон его и необыкновенная точность цифр и всех сведений, сообщенных главой фирмы «Артиг и Вейс», доказали присутствующим, в каких исключительно надежных руках находится германское дело в чужих и скоро, быть может, враждебных странах. По окончании заседания генерал Фалькенгайн пригласил Вотана проехаться вместе с ним в его автомобиле.

По дороге генерал передал Вотану привет от принца Генриха и от военного министра и, перейдя затем к тем делам, которые были для обоих близки, просил Вотана учредить в Петербурге контору во главе с представителем фирмы, который бы мог в каждый данный момент сноситься непосредственно с германским посольством, не навлекая на себя и на фирму каких-либо подозрений, какие могли бы неизбежно возникнуть при непосредственных и оживленных сношениях между торговым домом и германским посольством.

Кроме того, Фалькенгайн сообщил Вотану, что на Дальний Восток скоро приедет к живущему там германскому коммерческому агенту Салису Швабе, немцу по происхождению, его брат Эдуард Швабе, который долгое время состоял тайным агентом Германии при торговой бирже лондонского Сити.

— Это очень полезный юноша! — сказал Фалькенгайн. — Он может очень пригодиться как фирме, так и капитану Вольфу, которого я поручаю вашему особенному вниманию, господин Вотан, так как он очень нужен нашему правительству.

Вотану было неприятно упоминание о Вольфе, и он лишь поклонился, но не сказал ни слова, думая о том, что был бы очень рад, если бы с его горизонта исчез бесследно этот самоуверенный, не в меру деятельный и слишком предприимчивый капитан.

При этом вспомнилось ему гнусное, изрытое оспой и исполосованное лицо Нохвицкого и его наглый и в то же время подобострастный тон и гнусавый смешок, с которым он несколько лет подряд держал его в своих руках, а теперь, в качестве друга и помощника Вольфа, находится с фирмой в деловых отношениях.

XI

Летом 1903 года, в то время, когда капитан Вольф путешествовал по Манчжурии, входя в сношения с германскими консулами и агентами, живущими в разных городах Манчжурии и Китая, когда он вел переговоры с японцами в Порт-Артуре и проявлял изумительную подвижность и деятельность, составившую для него в военных и морских кругах Берлина репутацию выдающегося деятеля, на Дальний Восток стремилась совершенно новая личность. Ей суждено было сыграть известную роль в то время, когда на Дальнем Востоке так неожиданно вспыхнул кровавый спор между двумя соседними державами.