Мироход

— Да, братство некромантов. Вообще, некроманты по своей природе не слишком склонны к объединению в какие-то организации, но уж слишком сильно их приперли. — девушка наморщила лоб, старательно что-то вспоминая. Неужто школьный урок истории? Или лекцию Саяра? Некроманты… Каждый раз, когда я представляю людей, поднимающих из могил мертвецов и заставляющих их выполнять свои приказы — у меня мурашки по коже. Я еще могу принять забавные и полезные умения вроде создания магических вещей или балансировки, которую использует Джу, но это… Нет, это уже совсем не весело. Все же хорошо, что в нашем мире нет магии — пусть мы не «вкушаем» ее блага, но и не страдаем от побочных эффектов.

— И что, сильное общество? — не слишком заинтересованно спросил я.

— По тогдашним меркам — владеющее третью мощи магов Совета. В Сверы тогда вступали многие… Это мое личное мнение, но наверно из-за запрета на темные искусства. — ответила волшебница.

— Запрет на темные искусства?

— Ага. Дело в том, что Совет, уже укрепившийся в стране, запретил открытую практику демонологии, некромантии и еще нескольких ветвей Искусства. Последние работали исключительно с темной энергией, а первые тащили в свои лаборатории всякую пакость и часто погибали из-за этого вместе с кучей мирных жителей. После выхода этого указа, каждый некромант или демонолог считался вне закона, если был замечен за своим ремеслом. Всем им оставили право на теоретические работы и некоторые практические изыскания, но лишь под контролем Совета. Но колдунов подобным не успокоить. Колдун живет, что бы использовать магию. Тем более, как мне рассказывали, темная магия затягивает. От нее трудно, а часто вовсе невозможно отказаться. Это как болото — если уж ступил в него, так затянет тебя по самые уши. Джу неодобрительно покачала головой, вспоминая о чем-то своем, и продолжила:

— Вот поэтому Сверы и были популярны как среди влиятельных противников Совета, из бывших правителей земель, так и среди обычных магов, практикующих подобную магию… Многие просто не хотели бросать дело всей жизни. Тут я с ними в некотором роде согласен. Если тратишь треть жизни на обучение какому-то делу, вкладываешь в это всю душу и все свободное время, а тебе говорят «Извини парень, власть сменилась и это делать больше нельзя» — уже не до разговоров. Нет, я понимаю, что некроманты и эти демонологи ничего хорошего делать не могут, но если смотреть на их деятельность как на просто работу или потраченное время — был у ребят повод для негодования. Вот такой вот я хороший парень — всех хочу понять, ко всем добр и отзывчив. А что получаю взамен? Опасное приключение и туманную возможность попасть домой. Но говорить вслух о своих умозаключениях я не буду. По волшебнице видно — пропаганда не проходит зря. Слова о том, что Совет тогда делал необдуманные поступки (как и любая молодая власть) звучат в ее устах как что-то постыдное. Вот она — жизнь в закрытой от остального (нечеловеческого) мира стране. А ведь Джу владеет магией, она принадлежит к тем, кто управляет страной!

— И как вышло, что Сверы теперь на Проклятом Кладбище? Они ведь были достаточно могущественны — могли выбить себе более лакомый кусочек. Может даже эту вашу провинцию… — стараясь поудобней устроится в седле и одновременно избежать удара веткой, спросил я.

— Совет окреп и заручился поддержкой народа. У Сверов ее не было — мало кто будет стоять стеной за темных колдунов использующих в качестве армии орду нежити и демонов. Было несколько больших битв, магических битв, заклинания некромантов загаживали все провинции, с которых их выбивали и… Всё.

— Что значит всё? — недоуменно спросил я.

— Всё. Примерно за год Сверов вытеснили за границу Авары. У них не было земли, у них не было башен и лабораторий, их осталось мало, и они были истощены непрекращающейся войной. Как только основные силы братства вытеснили за границы, Совет закрыл их и укрепил башнями. — ответила девушка.

— Так, стоп. И они сразу оказались на кладбище?

— Да нет же! Они сначала хотели отвоевать у орков одну из гур, но у них ничего не вышло — кланы Хур-Хар и остальных дали им отпор, загнав остатки колдунов в глубь болот. Да-да, именно болот. Проклятым Кладбищем это место начали называть уже потом, а раньше это были какие-то болота. Гиблые, кажется.

— Умеют у вас названия подбирать! — перекрикивая вдруг расчирикавшихся пуще прежнего птиц, заметил я.

— А то. — улыбнувшись подтвердила девушка.

— Так чем занимается Совет-то? — спросил я. Говорим мы с Джу уже долго, а узнал я только об истории этого славного государственного органа. Сразу видно — оно ученица Саяра! Каждый рассказ превращается в длинную лекцию. Девушка неопределенно помахала в воздухе рукой.