Мирон сын Мирона

— Тогда уж лучше мне погибнуть, чем отдать вам мою страну… — прошептала со злостью и уверенностью, глядя сверху вниз. Она резко оттолкнула тяжёлый стул, и слуга отшатнулся от высокой спинки.

— Княжна? — позвал Мирон. Она резко обернулась к нему, сверкнув глазами. — Нож оставьте…

Она с силой воткнула нож в столешницу и ушла без провожатых. Идвар проводил её глазами, поднялся, обошёл вокруг стола и не без усилий вырвал нож. Ничего себе. Вот это да. Бросил нож на скатерть и взял со стола кусочек очищенного княжной яблока.

Как бы она чего не сделала с собой, с неё станется, решимости и силы ей не занимать. Он хорошо помнил опись вещей, что у неё забрали, ей не оставили поясов, правда есть шпильки, но ими вряд ли можно себя зарезать. А если выбросится с окна? Бросится с лестницы?

Нажил себе головную боль. Откусил от яблока и забрал со стола последнюю дольку. Это она их чистила, своими руками.

“Эх, княжна, княжна, ну и характер у вас… Как тебя?.. Аэлла… Странное имя… Под стать, под стать…” Отвернулся уходить и встретил удивлённые глаза слуги. Она многих удивляет.

*

На следующий день он пришёл к ней сам, попросил убрать служанку.

Аэлла глядела на него спокойно, сидела себе за вышивкой и даже занятия своего не оставила, будто к ней каждый день Мироны приходят.

— Вы, как княжна, должны быть знакомы с правилами рыцарской чести… Я хочу взять с вас слово, хочу, чтоб вы пообещали мне…

— Что?

— Что не попытаетесь убить себя, — она хмыкнула в ответ. — Я обещаю вам, что если брат ваш подойдёт к городу, я не убью вас.

— Мало…

Она торговалась с таким спокойным выражением лица, будто не её жизнь была целиком и полностью в его руках!

— Я уберу охрану от двери и разрешу вам свободно ходить по вашему этажу. Этого хватит? — она молчала. — Но я должен быть уверен, что вы не убьёте себя!

Она медленно вытянула иголку с ниткой, пригладила пальцем получившийся стежок. Подняла голову:

— Хорошо, я даю вам слово, что не попытаюсь убить себя.

— Я даю вам слово, что не убью вас, если подойдёт князь к Райрону…

— Не попытаетесь убить.

— Хорошо, я не попытаюсь убить вас. Даю слово.

Она согласно кивнула головой и вернулась к вышивке. Идвар постоял немного и пошёл к двери, княжна так и не оторвалась от работы.

*

С этого дня жизнь её стала полегче. Аэлла со служанкой выходила из комнаты, посещала библиотеку, могла расположиться в другой комнате, где было теплее и светлее, подолгу сидела на балконе, уставленном цветами, и смотрела на город и землю своих предков, которые она потеряла. Один раз она столкнулась с Мироном, но он прошёл, лишь поздоровавшись и почтительно склонив голову. На ужин он её больше не звал, ну и ладно, Аэлла не обижалась.

С балкона четвёртого этажа она видела, что город живёт прежней жизнью, торговля идёт как ни в чём не бывало, люди занимались своими делами, как и до прихода миропольцев. Это обижало её и одновременно успокаивало. Значит, люди живут, живут и работают, а что в этом плохого? Кто бы ни управлял Райроном, миропольский король или его ставленник в лице Мирона, Райронские ли князья, люди одинаково платили налоги, продавали товары, спешили на ярмарки, ловили рыбу и пасли скот. Если бы не развалины, так и город бы ничем не изменился. Разве сможет Айрил в таких условиях вернуть власть? Разве найдёт он здесь поддержку? Разве люди встанут на его сторону, если все бароны и рыцари уже поклялись служить королю Мирополя?

Она вздохнула. Служанка ушла в комнаты искать новый моток ниток; за спиной послышались шаги, и Аэлла обернулась, собираясь увидеть лицо Эл. Но рядом стоял Мирон.

— Вы?

— Здравствуйте, княжна, я давно вас не видел.

— Скажите ещё, что соскучились?

— Не хватает за ужином…

Она фыркнула, отворачиваясь. “Ну, признайся, признайся себе, что он нравится тебе, что ты, в самом деле, сама соскучилась по нему. Что вспоминала его лицо, его глаза… Ну же!”

— Вам нравится смотреть на город? — спросил он, и Аэлла повернула к нему голову, глянула вопросительно. — Вы часто приходите сюда, — она нахмурилась: “Откуда?” Мирон указал рукой выше, вверх, на шестой этаж главной башни замка. — Я вот там, часто вижу вас оттуда…

— Следите за мной?

— Почему сразу, слежу? Я верю вашему слову, думаю, отец воспитал вас правильно…

— Только не надо мне про отца! — она перебила поспешно. — В прошлый раз о нём вы отзывались не лестно…

— Я говорил правду, а против неё ничего другого не скажешь.

Она скривила губы:

— Вы такой правдолюб? Вас тоже воспитал таким ваш отец, или постаралась ваша матушка-королева?

Он несколько раз моргнул растерянно, отводя глаза.

— Моя мать умерла… очень рано, я даже не помню её… почти сразу, как родила меня…

— А мне было семь лет… Я свою помню…

— Так что мы с вами сироты, — он улыбнулся без насмешки и поглядел сверху на сидящую Аэллу, потом перевёл глаза на город. За городскими стенами угадывались далёкие холмы, поросшие лесом, вдаль уходила блестящая лента реки. По ней плыли гружёные баржи и лодки, терялись где-то вдали в ярком полуденном солнце.