Мирон сын Мирона

— Не надо считать меня глупцом! — резко перебил его Идвар, повышая голос, видит Бог, с какой болью отзывалось в груди малейшее сказанное слово. — Свои разговоры о рыбе можешь рассказывать кому-нибудь другому, но не мне. Я прекрасно знаю, чем ты занимался всё это время!

Айрил пожал плечами, давая понять: “как хотите”, а Идвар начал засыпать его новыми вопросами, а боль только распаляла его, делала злым, раздражённым:

— Где базируется ваше сопротивление? Где располагается собранная армия? Сколько в ней человек? Какие силы вы собрали? Когда собираетесь выступать? Каков план действий? Кто руководит армией в твоё отсутствие? Кто главный советник? Отвечай!

Айрил наблюдал за ним исподлобья, спокойный, уверенный, и его взгляд ещё больше злил Идвара. Наконец, он ответил после минутного молчания:

— Я не знаю, что сказать вам ни на один из вопросов. Я не знаю, — повторил ещё раз, и на этот раз сквозь зубы, словно выплёвывая слова ему в лицо. Только усилием воли Идвар сдержал себя.

— Врёшь… — шепнул чуть слышно.

— Я не знаю, — настаивал Айрил с уверенностью. — Можно допросить рыбаков, я только весной покинул посёлок, месяц назад… Я не знаю ни про какую армию. Я попал к вам в плен в прошлом году без сознания, я даже не видел, не знаю, кто остался жив, кто руководил отступлением… Я и сейчас не знаю, о какой армии идёт речь…

— А если позовём палача, и он начнёт ломать тебе кости? — голос Идвара был негромким и потому прозвучал зловеще, от него мурашки по рукам побежали даже у самого герцога.

— Зовите… — Ответ был достойным, другого от него Идвар и не ожидал; по-княжески ответил.

— Тебе всё равно? — Идвар приподнял тёмные брови, не сводя глаз с лица соперника. Он — её брат, и они похожи, упрямые оба.

— Теперь — всё равно. Меня уже казнили раз, чем ещё вы можете меня запугать? Пытками? Конец всё равно один — смерть, и у меня, и у вас. Терять мне нечего, всё, что было уже потерял, я уже и не князь, ни земли, ни замка, и сестрой вы меня уже не запугаете… Она теперь — ваша супруга, сами за неё отвечайте, а я один! У меня никого и ничего. И если где-то армия действительно собирается, то поделом вам, я только порадуюсь, и мысленно буду с ними… — Идвар не дал ему договорить, перебил твёрдо:

— Они твою Родину жечь будут, людей твоих убивать!

Айрил долго молчал, словно слова герцога доходили до него с трудом, наконец, шепнул в ответ:

— Это теперь ваши люди…

А Идвар — в ответ:

— А Родина — твоя…

Айрил повысил голос:

— Я не знаю ни про какую армию, что вы спрашиваете меня? Откуда мне знать? Какая армия, кто в ней? Я не знаю!

— Как в Райрон попал?

— Прошёл днём в ворота, как все ходят…

— Где оружие взял? Арбалет… Откуда он у тебя?

— На месте сражения нашёл сгоревший, деревянные части сам сделал…

— Кто тебе поверит!

— Да пошли вы! — зло сверкнул глазами.

Идвар молчал, разглядывая его, потом заговорил спокойно:

— Твоя страна, князь, скоро ввергнется в гражданскую войну, и твои бывшие друзья будут убивать друг друга, а ты геройствуешь, будто это кто-то оценит. Раньше надо было думать…

— Я не знаю! — Айрил дёрнулся вперёд, зазвенев цепями, и охрана от двери тут же скрутила ему руки, выкручивая локти назад, но князь словно бы и не заметил, заговорил дальше:- Думаете, я хочу этого? Думаете, мне хочется видеть, как погибает моя страна под вашими ногами? Да я тысячу раз пожалел, что не умер на поле боя, и ещё несколько тысяч — что не утонул… тогда… Позор этот… видеть… — перешёл на шёпот и замолчал, дёрнув подбородком в бессилии.

— Что ты знаешь обо всём этом? О войне?

— Ничего… — буркнул недовольно, даже не глянул.

— Почему ты сам попытался убить меня, разве не было за тобой кого-нибудь другого? Поручил бы кому-нибудь…

— Я один! — он хмуро глянул исподлобья.

— Это заговор, да? Убить меня, а потом со своей армией придти и захватить власть? На это всё было рассчитано?

— Нет! — он вскинул голову, зло сверкнув глазами от того, что его не понимают, что ему не верят. Быстро заговорил, срываясь, нервничая, перескакивая с одного на другое:- Нет никакого заговора! И про войну я ничего не знаю! И про армию… Если что-то где-то и есть, то на востоке, там ещё есть силы, я там и не был уже год, я был на севере, жил с рыбаками… Они и не знали, кто я… Месяц назад я ушёл, шёл пешком, один, и ничего не знаю… Нет заговора, я не участвую в нём, и армии у меня нет… Нет никого…

Он говорил с таким жаром, с таким пылом, что один из охранников, чтобы осадить его, ткнул кулаком под рёбра, сбивая ударом, коротким, но сильным, дыхание в лёгких. Айрил замолчал, согнулся насколько мог, скривился, превозмогая боль, даже голову на бок повернул, прижимаясь подбородком к правой ключице. Но Идвар не сделал замечания охраннику, думая о своём. Одно останавливало его, если, в самом деле, заговор, если есть армия, почему тогда князя, единственного наследника, на опасное покушение послали? Знали же, что убьют потом, почему тогда? Или нет никакого заговора? Или он — не знает…

— На что ты рассчитывал тогда, когда шёл сюда? Знал же, что убьют, зачем тогда?

Айрил поднял голову и посмотрел исподлобья: