Миротворец

Инстинктивно я рванул вверх, заметив, что через мгновенье, по тому месту, где только что находился мой вимана, ударил луч сероватого цвета. «Ну что, попались, голубчики!» — подумал я, и вот один из черных вспыхнул и разлетелся на части. Два других метнулись в разные стороны. Участь ближайшего ко мне была предрешена. Через мгновение обломки от него падали вниз. Оставшийся черный пришелец ринулся с бешеной скоростью прочь от Земли, пытаясь выйти за пределы атмосферы планеты… Доли секунды — и мы находились уже за пределами Солнечной системы. Тут третий неприятель и был превращен в облачко пыли. Моя чудо-вимана умела по моему желанию разлагать материю в элементарную пыль.

К югу от места происшедших событий виднелись дымящие трубы какого-то завода, вдали сквозь дымку проступали контуры высотных зданий города, расположенного на краю залива.

Тройка приближающихся истребителей смогла увидеть только две вспышки света в небе и два светящихся НЛО, которые моментально растворились в пространстве. Внизу образовалась воронка, горящие деревья вокруг нее были вывернутые силой взрыва.

Отстранившись от пульта управления, Николай, весь мокрый от пота, сполз на пол и, тяжело дыша, раскинулся на гладкой прохладной поверхности. Он был весь как выжатый лимон, силы закончились, не хотелось даже думать. С трудом дополз до стены, напился прохладной воды и провалился в сон…

Отдых освежил силы, но во всем теле еще чувствовалась слабость и какая-то внутренняя дрожь, как при приступе дистонии.

«Почему такая жуткая усталость? Ведь до этого все было так легко, и лишь вначале обучения, пока не было установлено полного взаимодействия с кораблем, я чувствовал утомление», — задал Николай мысленный вопрос.

— Ты трудился своей энергией. Ты получал дополнительные резервы, но была и твоя отдача, — услышал Николай голос. — Помни, ты получил право миротворца и можешь пользоваться нашей силой для ученичества и работы в направлении полученного тобой права. Очищение планеты, преобразование стихий и многие другие грани изменений мироздания ты можешь делать своими ресурсами, силами своего духа.

Мы не имеем права все делать за людей. Люди сами ответственны за свое будущее. Мы можем только учить, помогать в исправлении ошибок. Спасти человечество дано только Спасителю. Мы готовы оказывать помощь человечеству Христа.

Путь, по которому пойдут люди, они должны выбрать сами. И труд на этом пути должен осолиться солью их собственного пота, — наставник замолчал.

— Кто эти черные, Ра-Амон? Я хочу уметь разбираться в тех силах, с которыми встречаюсь.

— Об этом тебе расскажет То-Амон.

— Я расскажу и покажу тебе историю земли, — мелодичный и прекрасный голос владыки был приятен и спокоен. — Но для начала ты должен выйти из своего плотного тела.

Я лег на пол, расслабился и как бы выплыл из своего тела, переместившись к Ту-Амону. Я был вне аппарата и отчетливо видел его серебристую поверхность метрах в двадцати от себя. Было несколько жутковато, но Ту-Амон был рядом и, приняв образ прекрасного светозарного юноши, держал меня за руки, пока я не привык к столь необычному состоянию.

Далее он начал рассказ. Вместе с рассказом передо мной разворачивались зрительные картины, так что все услышанное можно было и увидеть, как в кино.

Все вокруг как бы захлопнулось.

Было странно наблюдать себя изнутри, осознавать, что существует только внутреннее твое «я». Понятия «снаружи» не существовало, даже невозможно было представить это чувство. Это как если в ночи закроешь глаза и, отбросив все восприятия внешнего мира, углубишься только во внутреннее созерцание. И уже, кажется, что вне тебя ничего нет. Разница заключалась только в том, что закрыв глаза, их можно было открыть, опять вынырнуть в бытие, слышать и чувствовать. В этом же моем состоянии выйти в бытие было нельзя, ибо его просто не было. Снаружи ничего не было. Передать словами такое ощущение не представляется возможным.

Затем появилась плоскость. Поверхность, за которой и вне которой не было ничего, являла собой все мироздание. Плоскость имела абсолютно черный цвет и напоминала засвеченный лист фотографической бумаги. Эта «поверхность» была всем, не имея ни объема, ни пространства.

Затем на поверхности образовалась чуть заметная яркая белая точка, которая увеличивалась в размерах и приобретала все более яркий и слепящий свет. Яркость увеличивалась, и когда уже невозможно было смотреть, произошел взрыв.