Миротворец

Я встала на колени, сосредоточилась и взялась за пару рядом стоящих прутьев у самого их основания. С огнем у меня все-таки получше, чем с другими стихиями. Железо нагрелось.

— Что. Ты. Делаешь, — едва слышно произнес Галеадзо, заворожено глядя как металл, расплавляясь, течет мне на руки, как вопреки всем земным законам прутья решетки оседают, а у моих рук, подбираясь к ногам, растет слегка поблескивающая серая лужа железа.

— Все нормально, — пробормотала я, хотя сама не верила своим словам. — Все хорошо…

Молодец, Аза. Это, конечно же, не издевательство над собой. Нагревались не руки, а русалочьи бусы на шее, забирая жар моих ладоней. Сначала исчез их постоянный холод, но когда длина прутьев уменьшилась на две трети, шею начало обжигать. Я зажмурилась и глотнула ртом воздух.

— Хватит! — Галеадзо буквально оттащил меня от решетки. Металл отстал от рук как хорошо извалянное в муке тесто от кухонной скалки.

Я схватилась руками за горячие бусы и с ужасом поняла, что одна из бусин (из тех, что жгли совсем уж нестерпимо) стала мягкой на ощупь. Галеадзо осторожно, закусив губу и с непередаваемым выражением лица, взял ее двумя пальцами. «Хорошо хоть к шее не приклеилась и там не застыла», — мельком подумала я, глядя как кусок янтаря, смолой прошедший через нить бус, кляксой замер на полу, стряхнутый с пальцев дроу.

— Никогда так не делай, — мрачно сказал Галеадзо. — А русалок я сам убью.

— Без них было б хуже, я бы себе руки сожгла до кости, — поделилась я, заработав еще один хмурый взгляд. — Гордиан, человеком ты сможешь пролезть.

— Спасибо, — за один такой благодарный взгляд я готова была даже сжечь себе руки.

Еннофа вцепилась в рукав высокого молодого человека с короткими каштановыми волосами и такими же, как и у нее, черными глазами.

— Уходим, — прерывая сцену трогательного воссоединения любящих сердец, сухо скомандовал Галеадзо.

Все тут же послушались.

* * *

— Поверьте, это очень важно! — заверял Галеадзо наместника, таща его за рукав по улице. Он сопротивлялся, но силы были не равны. — Это очень поможет нашему делу! Идемте же, идемте!

Своими заверениями, по громкости сравнимыми с воплями, он привлекал внимание все большего количества прохожих. Когда они вышли на главную площадь, толпа любопытствующих собралась немаленькая. Следующее его заявление и вовсе вызвало бурю эмоций.

— Вот! Эта женщина знает, КТО НАСЛАЛ НА ГОРОД ЧУДОВИЩЕ!!!

Толпа ахнула в едином порыве и уставилась на черноволосую босоногую девушку в зеленом плаще. Наместник вздрогнул и вцепился в рубашку дроу.

— Нет, нет, нет… — он буквально повис на нем, глаза огромные, на лбу выступил пот, больше он не мог выговорить ничего.

Галеадзо брезгливо оторвал от себя его скрюченные пальцы.

— Да! — звонко, не отрывая ненавидящего взгляда от своего бывшего хозяина, крикнула Еннофа. — Я знаю, кто виноват в смерти четырех уважаемых людей этого города! Он — Хозяин, Зовущий! Колдун, призвавший сюда чудище!!!

— Наместник! — Галеадзо очень натурально изобразил удивление. — Что?! Да быть такого не может!

— Может! — рассмеялась Еннофа. — Подумайте, люди! Кем были убитые? Кем?! Они все чем-то мешали ему! Хотели занять его место!

— Откуда ты-то знаешь? — не поверил какой-то угрюмый парень со знаком ткацкого цеха на рукаве.

— Я видела эту тварь! — закричала Еннофа, закатывая глаза и начиная истерично всхлипывать. — О, я видела, как он говорил с ней в лесу!

— Ты сама и есть тварь! — с трудом выдохнул наместник, хватаясь за сердце. — Посмотрите, посмотрите на ее глаза…

А вот здесь он просчитался. У Еннофы были вполне нормальные, человеческие глаза, карие. Присмотревшись, люд только пожал плечами, не понимая, в чем дело.

— А ведь и правда, — вдруг сказал кто-то, — Хома Белый-то недавно как раз в кабаке хвалился, что у господаря был, и тот сказал, что к следующей зиме наместником его поставит, ежели наш Найрек не образумится…

— А Дакор дом у него грозился отобрать, так как Найрек его на месте неположенном построил…

— И Фоцка, налогов сборщик, зуб на него давно точил…

Еннофа опасно улыбнулась.

— Стражу сюда! — ее негромкий возглас тут же подхватило несколько голосов.

— Нет, нет! Не докажешь! Ведь твой…

Слова Найрека увязли в злом рыке. Найрек содрогнулся и осел на землю.

— Накрость! — крикнул Галеадзо.

Народ испугался, завопил, стража уже бежала, как невесть откуда на площадь выпрыгнуло этакое страшилище. Чудовище подскочило к наместнику, тот, белея на глазах, глотнул ртом воздух и закрыл голову руками.

Еннофа снова закричала:

— Смотрите, оно его слушается!

Люди замерли, глядя, как накрость бродит вокруг дрожащего наместника и рычит на стражу. Парни в кольчугах опасливо косились на тварь.

— Ишь, не подпускает, что твой пес сторожевой…

— На нас не нападает, и то хорошо…

— А если он сейчас ей скажет, чтоб всех здесь порвала?

— Да что он скажет… Он подняться-то не может, совсем плохо ему…

— Так ему и надо, у-у-у, мерзость яка!

— Господарь с нас спросит, где наместник, так что его-то не трогайте…

— Что ж делать-то теперь? Она ж не пустит к нему…

— Осторожно, не ровен час, прыгнет…

— Да нет, она ж с ним вроде как связана…