Миротворцы

– Предлагаю такую диспозицию, – сразу сказал Зак. – Капитан открывает дверь. И не отпускает её во что бы то ни стало. Я стою с газовым пистолетом напротив проёма и втягиваю Володю. Вы, Ефим Алексеевич, страхуете меня слева, тоже с газовым пистолетом. Согласны? Решение нужно принимать быстро.

– Попробуем, – сказал Князев. – Только сначала нужно привлечь внимание Володи и открыть внешнюю дверь.

– Правильно. Давайте.

Артемьев повернул ключ и взялся за ручку внутренней двери. Зак отложил трость и про-ковылял с пистолетом на исходную позицию. Ефим включил микрофон.

– Володя, – заговорил он быстро. – Сейчас я открою внешнюю дверь. Не теряя ни се-кунды, заходи внутрь – мы тебя ждём.

Володя на экране встал и подошёл, как было сказано, к двери "чёрного" хода. Ефим на-жал на кнопку и развернулся на каблуках.

В ту же секунду Артемьев открыл внутреннюю дверь, но войти в неё Володе не дали. От-куда-то сверху – с крыши, что ли? – выскочили трое тощих и затянутых в чёрное силуэта; в руках у них сверкали мечи.

– Ах вы, з-з-заразы! – заревел Зак.

Он выстрелил из пистолета, но газовый заряд ушёл вверх над головами, а трое в чёрном уже напирали на внутреннюю дверь, которую удерживал один Артемьев. А Князев стоял столб столбом, демонстрируя всему миру неспособность интеллектуалов к решительным действиям в самую критическую минуту.

Положение спас Зак. Он взрыкнул, как проголодавшийся хищник, и вдруг задрал правую больную ногу и со всей силы ударил ею в грудь первого из нападавших, практически уже про-лезшего в щель. Тот вякнул и обвалился кулём. Второму удар ноги пришёлся сбоку по рёбрам, и он, взвизгнув, отскочил куда-то назад. Третий оказался проворнее, он сделал вращательное движение мечом, но остановить это Сергея Фёдоровича не могло и третий из нападавших от-летел от двери и упал на траву. За всей этой свалкой тел Сергей Фёдорович увидел тянущего к нему руки Володю. Зак ухватил племянника за рукав и потащил к себе. Для устойчивости он попытался поставить правую ногу на пол, но что-то помешало ему, и он повалился туда сам – спиной вперёд.

Со стороны сгоревшего сарая поспешала подмога, но бегущим было не успеть, потому что, увидев Володю внутри, Артемьев немедленно захлопнул дверь. И не забыл повернуть ключ. После этого он перевёл дыхание и стёр со лба выступивший пот.

– Вот чёрт!

Артемьев оглянулся на Князева. Тот стоял бледный, а рукав рубашки его быстро темнел. Из предплечья у Князева торчала стальная звёздочка причудливой формы и с остро заточен-ными лучами.

Зак матерился, лёжа на полу. Артемьев опустил глаза и отшатнулся, ожидая фонтана крови из перерубленной ноги.

3.

– А я и подумать не мог, – сказал Артемьев, с некоторой дистанции разглядывая сре-занный вчистую протез. – Я думал у вас, Сергей Фёдорович, просто нога повреждена – но чтобы вот так.

– Да ничего, – ответил Зак; он сидел на кровати, вытянув искалеченную ногу и водрузив её на приставленный стул, – я, в общем, привык. Если бы ещё не боли эти… фантомные…

– Какие боли? – заинтересованно переспросил Князев.

Кровь у него остановили быстро, наложили повязку. Он к тому же проглотил таблетку но-вого препарата под экзотическим названием "Ципробай" и уверял, что уж теперь точно всё бу-дет в порядке.

– Стопа у меня болит периодически, – пожаловался Сергей Фёдорович. Отсутст-вующая стопа. Врачи говорят, что такое случается. Редко, но случается. Конечности нет, а боли есть. Невропатолог вообще заявил, что на моём случае можно смело докторскую сделать. Об этих самых фантомных болях.

– Ну и как? – спросил Артемьев. – Сделал?

– Нет, не сделал. Ленивый он и сам это знает.

– Что-то наши ребятишки притихли, – заметил Князев.

– Они ушли, – сказал до того тихо сидевший в углу Володя.

– Как?!

Все разом повернулись к нему.

– Они ушли, – Володя вздохнул, глядя в пол. – Ушли совсем.

– Почему ты так решил, Владимир? – спросил Зак.

– Наставник… Лев Васильевич… он не один там был. С ним… "монах" был, и он…

Володя замолчал, переводя дыхание, и Князев, воспользовавшись паузой, быстро уточ-нил:

– Монах? Ты его знаешь?

– Нет, – Володя покачал головой. – Первый раз видел.

– Откуда же ты знаешь, что он монах? Он был одет, как монах?

– Не знаю… он мне напомнил одного… другого монаха… брата Мефодия… – Володя тихо улыбнулся чему-то своему. – Он, правда, не матерился, но… вёл себя… и говор у него такой характерный…

– Так что же сделал этот "монах"? – поднажал нетерпеливый Артемьев.

– Они меня отправляли сюда… к вам… и как бы инструктировали перед дорогой… И "мо-нах" сказал… Льву Васильевичу… что, мол, это его, Льва Васильевича, последний шанс… И что если это тоже сорвётся, то нужно будет уходить. Чем скорее, тем лучше…

– Где мой портсигар? – Князев огляделся, нашёл искомое на столе, рядом с "мышкой" и, словно законченный наркоман, вцепился в него заметно дрожащими пальцами.

Даже без лупы было видно, насколько Князев возбуждён. Он быстро прикурил, затянулся и спросил Володю:

– А что-нибудь ещё этот "монах" говорил?

– Говорил. Но я не помню.

– А ты постарайся вспомнить!