Миротворцы

– Ну что ты в сам деле, дед? – в голосе Шнырёва зазвучали истеричные нотки. – Не буду я этих пидоров трогать. С говном-то связываться… Замётано, дед. Всё!

Двое его собутыльников наконец оправились от шока и, насупившись, слушали. Поспеш-ное отступление Шнырёва от ранее занимаемых позиций им явно было не по душе. Тот, кото-рого Зак поучил тростью, даже попытался что-то от себя вставить, но Шнырёв только досадли-во мотнул головой на его бурчание и крикнул:

– Всё, я сказал! Мотаем отсюда.

И компания, прихрамывая и озираясь, отправилась восвояси.

Зак вернулся к сестре, осторожно выглядывавшей из-за газетного киоска. Походка его замедлилась и помягчела.

Кольнуло в пятке. Зак поморщился.

– Ну что? – тревожно спросила Анастасия Фёдоровна.

– Не тронут они его больше, – ответил Зак. – Можешь быть спокойна, – и снова по-морщился.

– Ой спасибо, Серёжа…

– Пивом-то хоть угостишь?

– Конечно-конечно.

В ближайшем ларьке она купила ему две бутылки питерской "Балтики", и они направи-лись к дому.

– Серёжа, скажи мне, – по дороге обратилась к Заку сестра, – ты и вправду его убил бы… если бы он… как обещал?..

Зак подумал.

– Убил бы, – произнёс он уверенно.

3.

– Володя, ты дома? – позвала с порога Анастасия Фёдоровна.

В прихожую вышел Володя – Владимир Александрович Кильчицкий, шестнадцати с по-ловиной лет от роду, высокий и худой до нескладности парнишка, чуть смугловатый от примеси южной крови и веснушчатый в отца. На нём были поношенные треники и белая майка навыпуск.

– Здравствуй, Владимир, – приветствовал племянника Зак, подавая руку.

Володя ответил на рукопожатие, но как-то вяло. И даже подобием вежливой улыбки не одарил. А при виде бутылок с пивом так и губы поджал неодобрительно.

– Что невесел? – поинтересовался Зак с воодушевлением. – Беспокоит что-то?

– Нет, – Володя покачал головой.

– В школе как?

– Да нормально у него в школе, – обеспокоено вмешалась в диалог Анастасия Фёдо-ровна. – Отличник он у меня. Одни пятёрки носит.

– М-да? – удивился Зак: по его представлениям, "одни пятёрки" в шестнадцать-то с по-ловиной лет может приносить из школы только законченный и потерянный для общества "зуб-рила". – Молодец, хм-м…

Володя никак не отреагировал на похвалу. Видно, о чём-то своём задумался.

Сергей Фёдорович забрал у сестры бутылки и прошёл на кухню, где немедленно откупо-рил одну. Отхлебнул. Боль в правой ноге усиливалась, и это Заку очень не нравилось. Он сел на табурет.

В кухню вошла сестра.

– Борщ будешь? – спросила хлопотливо.

– Не надо мне твоего борща, – отмахнулся Зак. – Скажи лучше, чем Володя-то зани-мается?

– Учится.

– Это понятно. Интересы у него какие?

– В секцию ходит.

– Спорт – это хорошо! – заявил Сергей Фёдорович, прикладываясь к бутылке. – А в какую секцию?

– Да вроде, лёгкая атлетика. В лагерь они весной выезжали.

– Не курит? Не пьёт? По девочкам не бегает?

– Типун тебе на язык! Нет, конечно!

– Странно… – обронил Зак задумчиво.

– Что тебе "странно"? – завелась вдруг сестра. – Он же не Юрка этот… Шнырёв!

– Ну ладно, ладно, – Зак поднял примирительно ладонь. – А музыку какую слушает?

– Хорошую, – с гордостью сообщила сестра. – Органную. Хоровое пение слушает. Не этих безголосых лохматых…

– Так.

Зак решительно встал и прямо с открытой бутылкой пива в руке направился в комнату к Володе.

– Ты чего, Серёж? – засуетилась сестра, почуяв разом неладное.

– Да так, осматриваюсь, – объяснил Зак неопределённо. – Можно? спросил он, по-стучав в прикрытую дверь володиной комнаты.

– Пожалуйста.

В маленькой, три на два, комнате было чисто. Не просто чисто, а очень чисто. И прибра-но – практически идеальный порядок. Ни тебе сваленных кучей тетрадок, ни тебе разбросан-ных изгрызенных на кончиках карандашей и засохших шариковых ручек, ни тебе пластинок в заляпанных кофеем конвертах, ни тебе старых потёртых кассет, ни тебе полуразобранного в окружении деталей магнитофона, ни тебе плакатов с волосатыми и неопрятными рок-кумирами – ничего даже подобного здесь не было. Чистый коврик на полу, убранный диван, письменный отцовский стол с совершенно пустой столешницей, маленький с тщательно протёртым экраном чёрно-белый телевизор, пустая книжная полка. Кстати, почему книжная полка пуста?.. Хотя нет, одна книга там всё-таки лежала – в чёрном и строгом твёрдом переплёте, но без надписей на корешке.

Вид этой комнаты окончательно утвердил Зака в его крепнущих подозрениях.

– Ты, говорят, у нас отличник, – обратился он к вскочившему ему навстречу Володе.

Володя опустил глаза и пожал плечами.

– Значит, кончишь школу с золотой медалью? А на кого дальше учиться будешь, ещё не решил?

– Нет пока…

– Изменился ты сильно, Володька, – отметил Зак, пристально Володю разглядывая. – Раньше общительнее был. Соловьём заливался. А теперь чего скрытничаешь?

– Почему? Я не скрытничаю…

– Скрытничаешь, скрытничаешь, я же вижу… Какая у тебя рок-группа любимая?

– Я не слушаю рок-музыку.

– Отчего же? Все в твоём возрасте слушают.

– Я – не все, – ответил Володя очень тихо.

– А читаешь что? – и, отставив бутылку в сторону, Зак быстрым движением ухватил с полки одинокую чёрную книгу.