Миротворцы

Пункт второй. Чьи интересы они представляют? До сих пор я полагал, что и Пирогов, и Улитин представляют только свои собственные интересы. Оба любят жить на широкую ногу, только один предпочитает дорогое шмотьё, а другой – дорогих баб, вот и вся разница. Оклад, полагающийся им за верную службу Отечеству, ни первого, ни второго не устраивал, поэтому они и пошли на контакт со мной, ввязавшись в эту хитроумную игру с приблатнёнными сыщи-ками и богатыми разбойниками. Допустим на мгновение (чисто теоретически), что они только выказали своё желание сотрудничать с откровенно криминальной структурой: "Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным; меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел" – что на самом деле их "сотрудничество" было своего рода внедрением, одним из способов ведения оперативной работы. Почему бы и нет, в конце концов? Я – не Господь Бог, меня и моих ребят вполне можно обмануть, надуть, обвести вокруг пальца. Предположим, они так и сделали. Предположим, оперативники МВД давно держат меня на крючке и только выжидали подходя-щий случай для ареста. Чем сегодняшний случай отличается от всех остальных? Только тем, что я оказался в жутком цейтноте, связанным с провалом миротворческой миссии – так? Сле-довательно, мой арест может быть объяснён связью с этим событием. Они этого события жда-ли и готовились. Они запланировали двойное убийство, осуществили его и теперь делают всё, чтобы в Ветрогорске началась гангстерская война.

Теперь рассмотрим проблему под другим, нетрадиционным, углом. А выгодна ли ветро-горским ментам гангстерская война? Вопрос непростой, как может показаться на чей-нибудь непросвещённый взгляд. С одной стороны бандиты убивают бандитов, хорошо. С другой стороны бандит тоже является "законопослушным гражданином", налогоплательщиком, и по всем законам его убийство должно быть расследовано с не меньшим тщанием, чем убийство любого другого российского гражданина. И если заурядное убийство (на бытовой почве, напри-мер) раскрыть достаточно просто – пойди раскрой убийство бандита: никто ничего не видел, а кто видел врёт до посинения. Процент раскрываемости упадёт ниже критической черты, и поле-тят головы уже не только у бандитов. Так что, криминальные войны МВД тоже невыгодны. Не станут они такую войну провоцировать. Ни под каким видом.

Значит, Пирогов с Улитиным действуют по своей инициативе. Как и действовали до сих пор. И значит, они так или иначе представляют силу, которой развязывание войны выгодна, но которая к официальным спецслужбам имеет лишь опосредованное отношение. Какое же кон-кретно? И в какой степени опосредованное?

Допустим, моих приблатнённых перевербовал некий авторитет, устроивший впоследст-вии двойное убийство. Это объясняет почти всё. И это объяснение Лысому Гере очень не по-нравилось, потому что оно не допускало каких-либо вариантов в развитии ситуации. Попавшись на начальном этапе в руки главного врага, Лысый Гера проиграл. Проиграл, едва усевшись за доску.

Эта версия настолько не устраивала Лысого Геру, что он поспешил отыскать в ней изъя-ны. И нет ничего удивительного в том, что такие изъяны почти сразу обнаружили себя.

Если руками Пирогова с Улитиным действует некий авторитет, он рискует таким способом выдать себя с головой. Арест Геры без сомнения привлечёт внимание всех заинтересованных лиц. Лица напрягут усилия и постараются выяснить все обстоятельства этого ареста. Даже ес-ли авторитет использует приблатнённых втёмную, какие-то ниточки всё равно проявятся, а на-шим криминалам твёрдые доказательства и не нужны – достаточно подозрений. На месте это-го авторитета, думал Лысый Гера, я бы залёг и не высовывался. Время и туман вокруг убийства играют на него, и подкидывать противнику лишние козыри – не самая удачная идея.

С заметным облегчением Гера отклонил эту версию как маловероятную в данных кон-кретных условиях.

– Вот суки! – ругнулся Пирогов, тормозя на перекрёстке, чем на секунду отвлёк Геру от мысленной перетасовки вариантов. – Что у них Олимпиада, у уродов?

Светофоры на перекрёстке оказались выключены; движением управляли трое гаишников с жезлами. В настоящий момент движение по проспекту Коммунаров было перекрыто, а по перпендикулярной ему Нижегородской улице с севера на юг лился рекой поток велосипеди-стов.

– Спокойнее, Коля, – сказал Улитин. – Нам торопиться некуда.

Так, подумал Лысый Гера, им торопиться некуда. Как это следует понимать? Тут же он себя одёрнул: нет, нет, не отвлекайся, главное определиться, кто за ними стоит, а уже потом всё остальное.