Миротворцы

На следующий день Наставник уехал, увезя с собой плачущего Димыча. Бразды безраз-дельного управления лагерем на целые сутки перешли в руки брата Мефодия, который, конеч-но, не умел отличить испанский меч от венецианского, но зато великолепно разбирался в сор-тах картошки и боцманских загибах разной степени. Потом вернулся брат Артём и довёл курс обучения послушников до закономерного конца, то есть до изучения противотанкового грана-томёта РПГ-7 и стреляющего ножа новейшей модификации.

Свои лекции с последующими демонстрациями Артём вёл без особого энтузиазма, гово-рил нескладно и, вообще, производил впечатление человека очень далёкого от педагогики. Так, наверное, оно и было, и окончание сборов прошло в атмосфере тягостного недоумения: зачем всё это нужно, если никак иначе нельзя? Володя, единственный из мальчишек, кто не задавал-ся таким вопросом и чувствовал себя вполне уверенно – он проявил волю, сумел выделиться из общей массы сверстников и пройти испытание, назначенное ему Богом; Володя был горд собой и старался не замечать "мелких" проблем.

Первого мая он вернулся домой…

Глава четырнадцатая. Шабаш на Лысой Горе

1.

Андрея Мишукова перехватили на вокзале.

Он стоял в очереди к суточной кассе, где его и засёк Зимагор.

– Здесь Симакин, – сказал Зимагор в трубку мобильного телефона. Соответствую-щий описанию объект находится на вокзале.

– Перехвати его! – распорядился Лысый Гера. – Через пять минут буду на стоянке.

Зимагор протолкался сквозь очередь к Мишукову и аккуратно взял его под локоток.

– В чём дело? – Мишуков обернулся.

– Пройдёмте, гражданин, – тихо сказал Зимагор.

– По какому праву вы… – Мишуков попытался вырвать локоть из цепких пальцев незна-комого ему человека.

– По праву сильного, – Зимагор усмехнулся в усы. – Не рыпайся, придурок.

Не выпуская локтя Мишукова, Зимагор извлёк свободной рукой удостоверение (то самое – выбитое буквально с боем) и продемонстрировал его окружающим. Мишуков поник. Только пробормотал сквозь зубы:

– Сука – Князев, слово не держит…

Зимагор его не понял, но уточнять и переспрашивать не стал, а повёл Мишукова к выхо-ду с вокзала. Лысый Гера и Сурок дожидались на привокзальной стоянке, сидя в "джипе" Сур-ка. При виде Зимагора с Мишуковым в компании, Сурок открыл дверцу и вышел навстречу. Зи-магор втолкнул Андрея в "джип", а сам остался снаружи, закурил.

– Рад видеть тебя в полном здравии, – поприветствовал Мишукова Лысый Гера.

Лицо Андрея просветлело.

– А, – сказал он. – Это всё-таки вы…

– Надо же, узнал, – Гера наклонил голову. – Ты чего, Андрей, сбежать решил?

– Это моё дело, – ответил Мишуков резко: увидев, что имеет дело не с правоохрани-тельными органами, а как раз наоборот, со своим собственным заказчиком, он осмелел. – Я теперь вольный человек; хочу – дома сижу, хочу – в Москву еду.

– А как же работа?

– Меня уволили, – Мишуков мрачно усмехнулся. – Я теперь безработный.

– Вот как? – Гера, казалось, ожидал чего-то подобного. – Кто уволил? Князев?

– Князев.

– В чём же причина увольнения? – Гера был само миролюбие.

Мишукову не было никакого резона посвящать Геру в подробности инцидента, произо-шедшего в рабочем кабинете Князева. А уж тем более рассказывать о достигнутой догово-рённости.

– Сокращение штатов, – с лёгким сердцем соврал Мишуков. – Я оказался наименее ценным работником.

Гера помолчал, в упор разглядывая Андрея. Он, конечно, не поверил в "легенду", но и выяснять ничего не стал.

Вместо этого Гера полез в нагрудный карман и извлёк плотный маленький конверт.

– Здесь пять, – сказал он. – Три – как и договаривались. И две в качестве компенса-ции за опоздание. Надеюсь, эта скромная сумма несколько скрасит твой отпуск.

Мишуков нахмурился и конверта не взял.

– Работа не сделана, – заявил он. – Я… не успел.

– Врёшь, – сказал Гера уверенно. – Врёшь и не краснеешь.

– Зачем мне врать? – Андрей пожал плечами. – Деньги мне нужны. Если бы я сделал работу, то так и сказал бы.

– И снова врёшь. Ты сделал работу и знаешь результат. Тебе достаточно назвать фа-милию, и можешь отправляться хоть в Москву, хоть к чёрту на кулички.

– Да не знаю я результата, Герасим Николаевич. Хотел бы знать, но не знаю.

Гера задумчиво покачал головой.

– Зря ты так, Андрей, – сказал он. – Зря… Сейчас я выйду и прогуляюсь к вокзалу: жарко, надо газировки купить. А с тобой посидит Эдуард Борисович. Он раньше в КГБ работал; там его научили показания из диссидентов выбивать. Не удивлюсь, если по моём возвращении, у тебя не будет хватать пары зубов.

Гера сделал движение к дверце, а Андрей побледнел.

– Не надо, – попросил он приниженно. – Не надо. Я всё вам скажу.

"И зачем я с ним связался?" – с тоской подумал Мишуков.

– Вот и молодец, – сказал Гера. – Вот и правильно. Говори.

Он положил конверт на сиденье между собой и Андреем.

– Перекрёстный статистический анализ показал, – быстро заговорил Мишуков, опустив глаза, – что единственной фигурой, удовлетворяющей условиям поиска, является некто Гуса-ков.

– Ого! – не сумел сдержать возгласа Лысый Гера.

– Больше я ничего не знаю, – сказал Мишуков. – И знать не хочу!