Мировая экономика

Даже такой крупный советский ученый, как лауреат Нобелевской премии Л. Канторович, не выходил за рамки «социалистических ценностей». В 1986 г. он писал: «…Хочу повторить еще раз – при производстве новой продукции, внедрении современной техники и технологий нужен иной, чем раньше, порядок планирования, хозрасчета, финансирования и ценообразования. Интенсивная экономика для своего управления требует обращения к новым, глубинным пластам нашего народно-хозяйственного механизма» [82] . Опять ни слова о смене модели неэффективной командной экономики, а лишь о ее совершенствовании. Парадоксально, но Горбачев в одном из своих выступлений очень метко привел действительно подходящие для оценки текущей ситуации слова В. Ленина: «Не беритесь решать новые задачи на основе старых подходов, ничего из этого не выйдет».

Другая часть советских экономистов видела перспективу ускорения НТП, повышения эффективности производства и капвложений в замене централизованного планирования так называемой системой оптимального функционирования экономики (СОФЭ), где с помощью математических методов рассчитываются искусственные оптимальные цены, определяются объемы производства и направления распределения продукции.

Многие советские экономисты-прикладники много сил потратили на то, чтобы вместо нормального рыночного ценообразования ввести искусственную оценку эффекта от внедрения и применения новой техники по так называемым приведенным затратам. При этом в расчет принималась разница между приведенными затратами на базовую и новую технику с использованием искусственного коэффициента окупаемости вложений.

Внедрение новой техники после 1979 г. стало более активно стимулироваться премиальной системой и ценообразованием за счет отчислений от прибыли, из фонда материального поощрения. Были введены надбавки к цене за эффективность и качество. Однако созданная в СССР система стимулирования внедрения новой техники не была ориентирована на лучшие образцы, хотя методика определения эффективности новой техники в качестве базы для расчета эффекта призывала брать лучшую отечественную или зарубежную технику.

Советские экономисты-международники с восторгом описывали чудеса НТР на Западе, но применительно к «реальному социализму» не делали радикальных выводов, не призывали сменить плановую систему или сложившуюся форму собственности. В лучшем случае из их предложений можно было сделать вывод о пользе конвергенции двух систем – капитализма и социализма – и не больше. Но тут же следовала (для баланса) разносная критика капитализма по накатанному пути за узкие границы НТП, противоречия, кризисы, безработицу, историческую ограниченность и т. д.

В 1979 г. бывший директор ИМЭМО АН СССР академик Н. Иноземцев в статье «Что ожидает капитализм через два десятилетия» прогнозировал глубокие экономические кризисы, высокий уровень инфляции, хроническую безработицу, структурные кризисы, обострение внешнеэкономических противоречий и, конечно, замедление темпов экономического развития в капиталистических странах и новые победы социализма в соревновании двух систем [83] .

Сейчас, когда мир уже пережил тот год, на который был составлен прогноз, любой читатель сам сделает выводы, особенно в сравнении с тем положением, в каком оказалась экономика России.

Весьма модной темой для советских экономических исследований была критика так называемых буржуазных теорий и оценок западными советологами советской экономики, в частности НТП в СССР. В числе таких критиков особенно часто мелькали С. Хавина и Ю. Ольсевич.

На справедливую критику советологов Д. Берлинера, Г. Гроссмана, А. Ноува и Р. Хатгингса, отмечавших, что у советских предприятий отсутствует склонность к нововведениям, что в советском мире нет нужды в развитой системе стимулов, у С. Хавиной ответ был один: «необоснованность подобного толкования механизма управления НТП при социализме связана с его порочной концептуальной основой – теориями «центрально-управляемого хозяйства» и «командной экономики», научная несостоятельность которых убедительно раскрыта марксистской критикой» [84] . Как бы вторя ей, Ю. Ольсевич критикует «реакционных советологов» (или «социализмоведов») за «далекие от действительности представления о науке при социализме», ибо «социализм – первая в истории система общественных отношений, созданная на научных основах» [85] .

Сегодня эти оценки могут показаться чудовищными, и не только с позиций нынешнего времени. Они были чудовищными и тогда, когда писались, т. е. с позиций того времени, когда в стране социальное положение было крайне тяжелым, планы производства систематически не выполнялись, ассортимент производимой продукции отличался поразительной скудностью и крайне низким качеством товаров. Находясь на реальной почве социально-экономического убожества страны, советские экономисты не так уж редко делали столь странные выводы, демонстрируя свою идеологическую зомбированность.