Мировая история на пальцах

Своей резиденцией Хлодвиг сделал Париж. Он укрепил королевскую власть и превратил ее в наследственную. При нем была записана «Салическая правда» или «Салический закон» (Lex Salica), то есть была сделана запись обычного права салических франков. Запись эта была сделана на вульгарной латыни с вкраплениями франкских слов и выражений по личному распоряжению короля Хлодвига (при его преемниках она дополнялась и перерабатывалась). «Салический закон» делился на титулы (главы) и содержал перечень преступлений и соответствующих им наказаний (налагавшихся главным образом в виде штрафов).

Защищая отдельные виды индивидуально-семейной собственности (наказания за кражу скота, рабов, хлеба, сена и т. д.), «Салический закон» фиксировал процесс зарождения индивидуально-семейной собственности на землю (разрешение наследовать пахотные участки потомкам мужского пола). Вместе с тем, он содержал указания на дифференциацию франкского общества, на существование, наряду со свободными, полусвободных литов, которые занимали промежуточное положение между свободными общинниками и рабами, а с другой стороны – знати (приближенных короля).

Как видим, победа Клотильды на этом «фронте» была полной. Но она еще более укрепила ее, родив Хлодвигу еще двух сыновей, Хильдебера и Клотара, а затем дочь, Клотильду, предназначенных к королевской судьбе. Очень бдительная, она не прекращала заботиться о закреплении присутствия церкви в королевстве. Это при ее участии на горе Лютеция был воздвигнут современный Пантеон, великолепная базилика, вся из мрамора и мозаики, посвященная святым апостолам.

* * *

Однако, несмотря на свою внешнюю набожность, Клотильда оставалась представительницей Бургундской расы, традиционно озабоченной кровной местью. Она не забыла про убийство своих родителей и братьев и задумала воспользоваться империей, которая у нее была при Хлодвиге, чтобы подтолкнуть ее к войне против проклятого убийцы Гондобольда.

В 500 году под влиянием Клотильды Хлодвиг отправился в поход против бургундцев и разбил при реке Уш, недалеко от Дижона, их армию во главе с Гондобольдом, который принужден был платить Хлодвигу дань. Но у мужа Клотильды не было реальной потребности развивать военные действия с ним: в 507 году он победил готов в Вуйе возле Пуатье, затем занялся обширными районами между Луарой и Пиринеями. Чуть менее славным образом к 509 году он установил власть над франкскими племенами, убив короля Кельна и его наследника.

Его жизнь завоевателя оборвалась в 511 году в Париже, новой столице, где он умер. 27 ноября того же года Клотильда, которой едва исполнилось 36 лет, перенесла останки своего мужа в крипту базилики Святых Апостолов, строительство которой близилось к завершению. И, как и подобало вдове, она возвратилась к набожности и милосердию, не опускаясь до ярких празднеств, характерных для двора Меровингов.

Она удалилась в Тур, в Базилику Святого Мартина, которому она также поклонялась, где и провела остаток своих дней в делах, приятных Богу. Распоряжаясь огромным состоянием, она распространила свои благодеяния на большое количество церквей и монастырей. Григорий Турский писал по этому поводу: «В это время на нее смотрели не как на королеву, но как на посланницу Божию. Она не позволила себе соблазниться ни могуществом королевства своих сыновей, ни богатством, ни честолюбием века, но она стяжала благодать своим смирением». Она раздавала свое имущество так, что к смерти у нее, как говорят, было нечего распределять.

* * *

Но у Клотильды была очень хорошая память. Не желая забывать трагедии своей юности, она не прекратила подталкивать своих сыновей к войне против Сигизмунда, преемника Гондебольда.

– Сделайте так, чтобы я не раскаивалась в том, что вскормила вас. Отомстите за убийство моего отца и матери, – повторяла им она, будучи в этом момент больше бургундкой, чем будущей святой.

Эта карающая беспощадность стоила ей жизни старшего сына Клодомира, погибшего в бою с Сигизмундом в 524 году. Но на этом ее семейные трагедии не закончились. Два других ее сына, Хильдебер и Клотар, решили объединиться в разделе королевства их умершего отца. А для этого, не стоило ли избавиться от потенциальных соперников? И вот однажды, когда Клотильда была в Париже, они ей прислали сообщение: «Пришли нам детей нашего брата Клодомира, чтобы мы возвели их на трон».

Честолюбие победило недоверие?

Но могла ли она представить своих собственных сыновей, способных на какое-либо недоброе намерение?

Она отправила троих своих внуков, сказав им:

– Я не буду верить в смерть своего сына, если увижу вас на его месте в королевстве.

Но трагическая игра вновь началась. Посланец возвратился, но на этот раз с посланием совсем другого рода.

– Твои сыновья желают знать твою волю относительно этих трех детей. Либо они постригутся, либо будут убиты.

При этом он показал королеве ножницы и шпагу.

Постригутся в монахи?

Но это значило бы конец их амбициям на получение королевской власти, так как длинные волосы тогда были символом Меровингов!