Мировая история на пальцах

— Сделайте так, чтобы я не раскаивалась в том, что вскормила вас. Отомстите за убийство моего отца и матери, — повторяла им она, будучи в этом момент больше бургундкой, чем будущей святой.

Эта карающая беспощадность стоила ей жизни старшего сына Клодомира, погибшего в бою с Сигизмундом в 524 году. Но на этом ее семейные трагедии не закончились. Два других ее сына, Хильдебер и Клотар, решили объединиться в разделе королевства их умершего отца. А для этого, не стоило ли избавиться от потенциальных соперников? И вот однажды, когда Клотильда была в Париже, они ей прислали сообщение: «Пришли нам детей нашего брата Клодомира, чтобы мы возвели их на трон».

Честолюбие победило недоверие?

Но могла ли она представить своих собственных сыновей, способных на какое-либо недоброе намерение?

Она отправила троих своих внуков, сказав им:

— Я не буду верить в смерть своего сына, если увижу вас на его месте в королевстве.

Но трагическая игра вновь началась. Посланец возвратился, но на этот раз с посланием совсем другого рода.

— Твои сыновья желают знать твою волю относительно этих трех детей. Либо они постригутся, либо будут убиты.

При этом он показал королеве ножницы и шпагу.

Постригутся в монахи?

Но это значило бы конец их амбициям на получение королевской власти, так как длинные волосы тогда были символом Меровингов!

Постригшиеся сыновья Клодомира должны были бы затаиться в каком-либо монастыре!

Взяла ли Клотильда время на то, чтобы подумать?

Или ее гордость королевы мгновенно победила остальные человеческие чувства?

В любом случае, она ответила, что, если они не будут править, она предпочла бы видеть их мертвыми, чем остриженными! Вот решение, открывающее истинные горизонты личности Святой Клотильды! И тогда произошел последний акт этой трагедии власти: двое из детей были убиты рукой их дяди Клотара.

Что касается последнего, Клодоальда, то он бежал, никто не знает, каким образом. Он станет монахом и будет даже канонизирован под именем Святого Клода.

Примерно в то же время Клотильда потеряла и свою дочь, которая была выдана замуж за жестокого и вспыльчивого короля вестготов Амальрика.

И вновь облаченная в траур королева направилась к своей новой очень красивой базилике для того, чтобы захоронить там тела своих внуков, рядом с Хлодвигом и Святой Женевьевой, столь популярной у парижан, что позже эта церковь получит ее имя.

* * *

Но, фактически убив маленьких наследников Клодомира, два брата стали врагами из-за нового раздела королевства.

Клотильда вмешалась, взывая их к разуму, молилась за них своему дорогому Святому Мартину. Ей даже показалось, что она преуспела в этом последнем семейном деле, так как оба убийцы заключили перемирие, чтобы вместе продолжать завоевательные войны с разделом после каждой победы.

Для Клотильды ее временная миссия была, наконец, выполнена. Теперь она уже окончательно удалилась в Тур в тень базилики, посвященной Святому Мартину, оставив любой блеск, питаясь одним хлебом и овощами, умножая приношения и распределяя милости всем несчастным людям, попавшим в нищету в результате войн и грабежей, устроенных ее сыновьями.

* * *

В очень пожилом для той эпохи возрасте (в 70 лет) она умерла в Туре 3 июня 545 года. Клотар и Хильдебер перенесли ее тело в Париж, чтобы захоронить его в базилике горы Лютеция рядом с мужем Хлодвигом и внуками, принесенными в жертву безумству власти.

Ее набожная репутация и главным образом ее роль в обращении короля франков в христианскую веру подтолкнули папство к канонизации этой женщины с такой сложной судьбой, но и с таким характерным для той эпохи сочетанием насилия и милосердия.

Заслуги Хлодвига перед церковью также были велики, ведь он был крестителем своей страны. Это дало право историку Анник Пелегри написать о нем так: «Церковь ему обязана многим, Франция ему обязана всем!»

Но он не был канонизирован, и виной тому был характер короля, прагматичного до цинизма. Крещение не было связано для него с нравственным переворотом, подобным тому, какой испытал, например, Владимир Киевский, который стал до того бояться греха, что даже остерегался казнить преступников. Хлодвиг видел в принятии христианства, прежде всего, практическую пользу и, уже став христианином, безо всяких угрызений совести осуществил свои планы расправы над всеми королями-родичами. Он и сам не скрывал этого. Собрав однажды своих приближенных, он как-то воскликнул:

— Горе мне, я остался один, как странник среди чужой земли, и не имею родственников, которые могли бы мне помочь в случае несчастья!

По словам Григория Турского, «это не значило, что он был опечален их смертью, а говорил так по хитрости, рассчитывая узнать, не остался ли еще кто-нибудь в живых, чтобы умертвить всех до последнего».