Мировая история в легендах и мифах

Воплощение будущего американского характера: предприимчивость, легкость на подъем, упорство в достижении любой поставленной цели и непоколебимая никакими аргументами и доводами экспертов уверенность в собственной правоте! Action man. Человек дела. Сын ткача, без всякого трепета ставивший условия королям!

Достоверных документов о месте его рождения и юных годах не сохранилось. Сам Христофор Колумб называл себя генуэзцем. Но о его национальной принадлежности спорят до сих пор. Дело в том, что не сохранилось никаких записок Колумба на итальянском языке (или, вернее, на генуэзской разновидности лигурийского диалекта), что логично было бы ожидать от уроженца Генуи. Пометки же на полях прочитанных им книг (если это его пометки) и немногочисленные письма (если это его письма) — на латыни, португальском или кастильском (испанском), мелькают даже греческие буквы[187]. А вот на родном — ничего. Даже с собственными братьями Колумб переписывался то на португальском, то на кастильском, и на обоих языках — с ошибками. Во всяком случае, вся его итальянская переписка, даже если она и существовала, куда-то исчезла, и в знаменитых севильских колумбовых архивах ее нет… Замечают, что он делал ошибки в испанском письменном, характерные для португальцев…

Никаких подробностей о юности или своей семье сам Колумб не сообщает. Младший сын его, Эрнандо, написавший отцовскую биографию, попытался восполнить информационный пробел. И сделал это весьма творчески. Он пишет, например, что его знаменитый отец получил образование в Падуанском университете (старейшем и престижнейшем университете Италии). Хотя, скорее всего, Christoff а Соrотbо[188], сына «ткача шерсти»[189], вряд ли пустили бы дальше ажурных чугунных ворот этой прославленной цитадели образования аристократов. Но можно ли осуждать Эрнандо Колона (богатого и энциклопедически образованного, но незаконнорожденного, чье дворянство начиналось всего лишь с отца) за отчаянное желание изобрести своей семье респектабельную генеалогию! Эрнандо попробовал даже «подтянуть» ее к некоему древнеримскому генералу Колонию, упомянутому еще Тацитом, и упорно не желал замечать, что генеалогическая линия лигурийских ткачей Коломбо при этом опасно натягивалась и грозила в любую минуту лопнуть — как слишком тонкие нити основы на ткацкой раме или как истрепавшийся корабельный канат…