Мировая история в легендах и мифах

Потом медленно поднялся, обошел стол и остановился очень близко, едва не наступив на ее юбки. Она не шелохнулась. Наблюдала за ним снизу вверх с любопытством, держа спину прямой, как доска. Выдержки ей тоже было не занимать, хотя чувство опасности в ней нарастало. Он близко наклонился к ее лицу, как скала навис над ней — огромный, горбоносый:

— Ты права, донна Исабель. Я — сын савонского ткача, — тихо сказал он со странным выговором, который мог быть и генуэзским, и кастильским, и каталонским, который вообще трудно было определить, потому что он говорил на стольких языках, но ни одного не знал как следует, — Но… явись сюда сегодня с проповедью Нового мира сын простого назаретского плотника… ты бы и ему попеняла, благородная донна?

— Ты сравниваешь себя с… Еретик… Богохульник! — непонятно, чего в ее голосе было больше — ужаса или восхищения.

Он взял ее руку. Поднес к губам ее пальцы, глядя в ее глаза не отрываясь:

— Я не знаю точно, что нужно от меня донне Исабель Перестрелло. Но сделаю всё. Всё. Мне нужно только одного… Аудиенции у Его величества короля Португалии.

Она неожиданно для него первая отвела взгляд и, хотя медленно и с неохотой, но осторожно отняла руку. И подумала, что он опять выдержал испытание.

— Предположим… Я не говорю, что смогла бы это сделать, но предположим… Я содействовала бы твоей аудиенции у короля Португалии и Алгарвы. Что бы ты ему сказал, безродный estrangeiro[288], выросший на воде, не имеющий связи с какой-либо определенной страной, да и, насколько я знаю, не очень связанный с сушей вообще? Как ты сможешь убедить его, если не убеждаешь даже меня?

Да, это не Бартоломео! Этот — или добьется своего, или закончит плохо, очень плохо. Впрочем, Бартоломео тоже может закончить очень плохо, независимо от характера. Да и она сама… Ивее они…

Отбросив все эти мысли, Исабель все же поздравила себя: она все рассчитала правильно и нашла самое слабое место этого честолюбивого генуэзца-навигатора.

На улице, в довершение к обычному шуму, кто-то очень громко, монотонно заиграл на рожке, пока не начали подвывать собаки. Наконец все стихло, кроме смеха и голосов.

— Зачем тебе аудиенция? Неужели ты не понимаешь: тебе нечего предложить королю! Решимости недостаточно. Нужно то, чего не предлагал еще никто. Нужна убедительная причина, чтобы получить покровительство Короны. На это у тебя — никаких шансов.

Он поднялся из-за стола и сел рядом с ней на лавку верхом. Чуть склонив голову, словно любуясь красивым предметом, провел пальцами по ее шее и расстегнул еще одну пуговицу на ее зеленом платье:

— Вот так еще лучше!

Она напряглась, но не отстранилась.

— О, у меня есть чем удивить Его величество, Ваша честь донна Перестрелло!

— Вот как! Чем же? Разглагольствованиями о Тосканелли и Антилле?

— Не только. Я приду к португальскому королю не смиренным просителем, каких много. Я приду и потребую. Не менее чем десятую часть. Нет, четвертую часть от всех богатств в найденных мною землях. И не менее, чем титул вице-короля.

— Вице… короля?! — У нее вырвался разочарованный смешок, и она в сердцах застегнула расстегнутую им пуговицу. — Это что еще за титул? При дворе будут рады развлечению. Не забудь захватить шутовской колпак.

— И титул вице-короля, и что-нибудь столь же неслыханное, вроде Адмирала Океана. Помоги мне, дона Исабель, я не слишком силен в титулах, может быть, ты и подскажешь. — Он смеялся. Она удивленно приподняла брови. — Я знаю, что это неслыханно, и надо мной, конечно, посмеются, и прогонят от дверей… Но… — Он сделал многозначительную паузу и подался вперед. — Но не забудут. Не забудут! Я стану видимым. Имя мое узнают. Все просят, а я — потребую. Громко. И это — самое главное, для чего мне нужна аудиенция. Я все продумал. Ведь я — никто и неизвестно откуда. Ты права, мудрая донна, мне нечего ожидать от португальского короля: я иностранец. Он не станет доверять мне, как доверяет своим благородным придворным дамам, истинным португалкам. Но…

Она внимала каждому его слову очень серьезно. В первый раз так серьезно с самого начала их встречи.

Христофор понизил голос до страстного шепота: