Мировая холодная война

В середине января 1948 г. американцы уже полностью поддержали эту идею. Но Вашингтон хотел, чтобы западноевропейские правительства первыми выразили желание создать военный союз с Америкой. Главной задачей американцев было убедиться, что воздаваемый союз направлен против России, а не против Германии. События в Чехословакии подстегнули сторонников создания военного блока. Первой фазой военного блокирования было подписание Брюссельского пакта пятью западноевропейскими странами — Британией, Францией, Бельгией, Голландией и Люксембургом. Согласовывалась единая военная система, атака на одну страну означала нападение на всех. Но — важно — единственным потенциальным противником называлась Германия. Между 22 марта и 1 апреля американцы, канадцы и англичане в глубокой тайне обсуждали идею трансатлантического блока. (Тайна не срабатывала, так как одним из участников переговоров был Дональд Маклин, передававший все сведения советской разведке. Ясно, что советское руководство твердо знало, что его недавние союзники в самой жестокой из войн готовятся создать огромный военный союз, вся сила которого была направлена на СССР). Не безумием ли было думать, что опустошенный безъядерный Советский Союз готовится к удару против богатейших и сильнейших стран Земли? Москва не знала как справиться с Болгарией и Венгрией, могла ли она, будучи в здравом уме рассчитывать на управление всем Западом, владевшим ойкуменой с шестнадцатого века?

Напомним, что создание Североатлантического союза, крупнейшего и наиболее важного в «холодной войне», происходило в два этапа. На первом этапе США поддержали формирование западноевропейской военной группировки — подписание в 1948 г. Брюссельского пакта Англией, Францией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом.

Ловетт с Ванденбергом работали весной 1948 г. в самом тесном контакте, готовя проект резолюции конгресса, который открыл бы дорогу американскому участию в региональном военном блоке. Эта резолюция была принята конгрессом США 11 июня 1948 г., открывая дорогу созданию Организации Североатлантического договора и участию в ней Соединенных Штатов.

Впервые после 1778 г. — после союза с Францией, Соединенные Штаты оказались готовыми пожертвовать частью своего суверенитета и стать частью мирового баланса ради мирового могущества. В мире возникала биполярная система. Америка уже начинала полномасштабную программу вооружения.

Трезвые головы были одиноки. Лучший журналист — Уолтер Липпман писал: «Мы повторим главную ошибку могущественных стран — приходя к убеждению, что сила является заменой дипломатии, а абсолютная сила обеспечивает абсолютную безопасность».

В июле 1948 г. в Вашингтоне начались переговоры относительно создания западного военного блока. И это несмотря на то, что Кеннан, Болен и прочие известные специалисты по СССР вовсе не били в барабан и не предсказывали «танковой волны с Востока», не указывали на советскую угрозу, на которую нужно немедленно отвечать. Представляет или нет собой Россия военную угрозу — в ответе на этот вопрос царило смятение. Многие абсолютно не верили в советское наступление, но считали необходимым привязать Соединенные штаты к европейскому балансу сил.

Кеннан доказывал всем и всякому, что «у Советского союза нет плана захвата Европы». Кеннан считал ошибочной всю в целом инициативу по созданию НАТО. Задействованность на военные проблемы — при отсутствии военной угрозы — способна создать именно эту угрозу. А Болен указывал на то, что Советский Союз нигде не перешел линию, названную на Западе «железным занавесом». Россия как страна «в опасной для себя степени перенапряглась … Советские войска в Германии, хотя и многочисленные, не смотрятся способными на убедительное движение по Европе в западном направлении». Болен говорил о том, становится возможным верить в будущее. Специалистов слушали тогда, когда это было нужно. На данном этапе они были отставлены. Теперь на всех склонных к пацифизму в США смотрели с подозрением.

В конце октября 1948 г. пять стран-членов Брюссельского договора пригласили Соединенные Штаты и Канаду начать переговоры о создании Североатлантического пакта. На этот раз Кеннан бился отчаянно. Теперь он видел в СССР страну, пораженную страшными проблемами, едва выходящую на тропу выживания. Она строила более достойное будущее для себя, а не мировую революцию. Он видел ее осторожность, это не был ослепленный яростью агрессор. Он решительно отказывался придавать политическому противостоянию военное измерение. Создание Пакта вызовет гонку вооружений, неизбежно приведет к милитаризации противостояния с Советским Союзом. Для Кеннана это был тяжелый период; степень его убедительности, его влияния резко ослабевает. В государственном департаменте на него смотрят уже не как на носителя высшей мудрости, а как на постоянного раздражителя. Происходит своеобразная самоизоляция прежнего пророка. Создав в стране антикоммунистический консенсус, Кеннан начинает видеть все его пороки.