Мировая холодная война

Экономической целью Америки во второй мировой войне было, цитируя самих американских специалистов, спасение капитализма как у себя дома, так и во внешнем мире. Заведующий Отделом экономических проблем государственного департамента Гарри С. Хокинс заявил в апреле 1944 г.: «Глядя на происходящее с чисто эгоистической точки зрения, следует сказать, что торговая кооперация поможет, прежде всего, нам. Как вы знаете, мы в нашей стране осуществили гигантский рост производства, мы планируем производить еще больше после окончания войны и внутренний американский рынок не может бесконечно поглощать эту продукцию. Мы будем исключительно нуждаться в бесконечно растущих внешних рынках». Велись и подсчеты. Чтобы дать работу трем миллионам трудящихся в индустрии, нужны были инвестиции в 10 млрд. долл. Администрация внешнеэкономических отношений нуждалась в рынке в 14 млрд. долл. сразу же после окончания войны. Проделав кругосветное путешествие, вице-президент Генри Уоллес в июле 1944 г. заявил, что «судьба принадлежит американским бизнесменам будущего, которые понимают, что новая американская граница протянулась от Миннеаполиса до Средней Азии». Государственный департамент планировал ежегодные американские инвестиции за пределы США — только со стороны частного бизнеса — в 3 млрд. долл. ежегодно. Заведующий отделом экономических проблем военного времени государственного департамента Ч. Тафт предупреждал в мае 1944 г.: «Наши запасы металлов тают и в конечном счете иссякнут и наши запасы нефти. Самое существенное для нашей промышленности придется завозить из-за рубежа и через какие-нибудь 50 лет мы — как англичане сегодня — будем вынуждены увеличивать свой экспорт, чтобы платить за жизненно необходимое для нашей жизни. Экспорт готовых товаров нужно наладить заранее». Поразительна была идентификация американских интересов с «интересами всего мира» — в сотнях и тысячах речей ответственных государственных деятелей США, обращенных к послевоенному будущему.

Политические цели? Скажем прямо: уже в конце 1944 г. Соединенные Штаты и Великобритания вмешивались во внутренние дела всех основных западноевропейских наций с целью сдержать левые силы. «И хотя Соединенные Штаты вместе с Британией правили на Западе железной рукой, в Восточной Европе они призывали к свободным выборам и самоуправлению. Но предвоенный опыт убеждал русских, что Запад желает создать антисоветский блок. Примерная демократия никогда не существовала в Восточной Европе за исключением Чехословакии; американские планировщики игнорировали национальные вопросы восточной Европы — во многом потому, что не имели ответов на эти вопросы. …80 процентов экспорта Восточной Европы в 1938 г. состояло из сырьевых материалов и все шло на Запад. Разговор о восстановлении стабильности, нормальной торговли и реинтеграции Восточной Европы в мировую экономику означал полуколониальные экономические отношения этого региона с остальным миром».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ЯДЕРНЫЙ ФАКТОР

К концу 1941 г. объем поступившей по данной проблеме информации из Британии, Франции, Германии и Америки был уже так велик, что потребовалось свести его воедино и обобщающее донесение КZ-4 за № 1 поступило Сталину. Тот передал доклад Молотову, а Молотов познакомил с ним комиссара химической промышленности М.Г. Первухина. Молотов выразил обеспокоенность тем, что другие страны «могут достичь значительных результатов в этой области, поэтому, если мы не продолжим нашу работу, мы можем серьезно отстать… Вы должны поговорить с учеными, которые заняты в этой области».

Ядерные и прочие секреты

1942 г. был решающим для уранового проекта. Курчатов был эвакуирован на Кавказ — небольшое судно перевезло его в Поти. Но оттуда он, будучи экстренно вызванным, двинулся по 700-километровому пути по Волге на север, в Казань. Сюда на несколько дней приехал из Йошкар-Олы Флеров на семинар, который (воспоминания очевидца) «оставил впечатление, что все очень серьезно и фундаментально, что работа над урановым проектом должна быть восстановлена. Но продолжалась война. Неясно было, можно ли отложить исследования, нужно ли было браться за дело немедля или можно было подождать год или два». Ситуация была сюрреалистическая. Холод и дискомфорт не вязались с идеями выхода на передовую линию современной науки. Согласно воспоминаниям участников атомного проекта более всего в Казани им мешали грызуны. Ученые спали. завязав свои уши полотенцами — чтобы их не отгрызли крысы. Таков был старт одного из самых фантастических проектов в истории науки. Того решающего в истории России проекта, который в будущем сделает страну неуязвимой для внешней угрозы.