Центральным понятием даосизма является «дао» – подлинное начало мира, сущность которого небытие. Так даосизм приходит к идее мимолетности бытия всех вещей и явлений, которые ненадолго материализуются и затем вновь обретают покой в небытии. В этом драматизм человеческого существа, на миг восстающего из тьмы небытия, чтобы устремиться потом к неизбежному концу. Нет смысла дорожить знатностью, богатством, славой, так как все это не имеет подлинной ценности перед лицом жизни и смерти. Поэтому совершенно мудрый человек (идеал даосизма) должен освободиться от сковывающей его привязанности к единичному и обрести ту подлинную гармонию бытия, которая не нуждается в искусственных ритуалах. Эта гармония содержится в дао – пути единой жизни, пронизывающем все сущее, принимающем различные формы и выражающемся в бесконечной череде преходящих вещей и состояний. Ради слияния с дао мудрец отказывается от всего, что привязывает его к привычным формам, в том числе к собственной индивидуальности. Конечной целью для приверженцев даосизма является достижение бессмертия.
Как и конфуцианство, даосизм не ограничивается рамками философии и религии, а составляет особый образ жизни. Он многое позаимствовал у буддизма и йоги, в частности систему физических и дыхательных упражнений. Способом жизни, методом слияния с великим дао является не деяние (у-вэй). Это не пассивная созерцательность, а столь полное слияние с естественным ходом вещей, что отпадает необходимость в специальной целенаправленной активности. Совершенно мудрый человек не противопоставляет себя ситуации, а влияет на нее изнутри, используя естественные возможности, которые скрыты от непосвященных.
Но буддизм в Китае не стал прямым заимствованием индийского учения. Буддизм махаяны был дополнен традиционной китайской мыслью, конфуцианским прагматизмом, что привело к возникновению одного из наиболее глубоких и интересных, интеллектуально насыщенных и до сих пор привлекательных течений мировой религиозной мысли – чань-буддизма (японский вариант дзэн-буддизм). Один из его основателей Хуэй-нэн учил, что не следует стремиться к нирване, искать истину или ограничивать себя во имя перспективы стать буддой или бодхисатвой, поскольку истина и Будда всегда с человеком. Они вокруг и во всем – в пении птиц, в шелесте листвы, красоте гор и тиши озер и, наконец, в радости труда. Постижение истины – это озарение, которое нисходит на человека внезапно как внутреннее просветление.
Таким образом, классическая китайская культура представляла собой сплав конфуцианства, даосизма и буддизма, которые практически не соперничали друг с другом, а заполняли собственные ниши в духовной жизни китайцев. Так как они являются не только философскими, но и религиозными учениями, для китайской культуры характерны религиозный синкретизм и функциональный подход к религии, выбор которой определялся конкретной жизненной ситуацией.
5.3. Искусство Древнего Китая
Нормы и ценности китайской культуры, ее духовные идеалы и традиции весьма своеобразно преломились в искусстве. В ранние периоды истории и культуры Китая особое значение имели различные предметы повседневного обихода – блюда, сосуды, чаши, амфоры и кувшины, которые вначале изготовлялись из глины, а в период Шан (Инь) – из бронзы.