Мировая революция и мировая война

Марти и другие посланцы Москвы организовали в интербригадах настоящую «охоту за ведьмами». Ими инспирировались и поощрялись доносы, выявлявшие «троцкистские настроения» среди бойцов. Проходила бесконечная череда собраний, на которых, как и в СССР, клеймились «изменники» и «предатели». Представители французской компартии выпускали «чёрные списки», включавшие фамилии, фотографии и адреса лиц, подозреваемых в сочувствии троцкизму. Из Москвы прибыли специальные комиссии для «чистки» югославских и польских частей от «шпионов и провокаторов» [343].

«Успехи» во «второй» гражданской войне, развязанной против революционеров, внесли деморализацию в республиканскую армию и интернациональные бригады, резко ослабили их боеспособность. Ожесточённые бои в марте — апреле 1938 года завершились победой фашистских войск, расчленивших республику на две части. А в августе 1938 года испанское правительство, повинуясь требованиям пресловутой «комиссии по невмешательству», приняло решение об отзыве интернациональных бригад с фронта и демобилизации их личного состава. Одновременно аналогичное решение было принято секретариатом ИККИ.

В 1938 году советское правительство резко сократило военную помощь республиканцам. Изменился и состав советских добровольцев, прибывавших в Испанию. Если в 1936 — первой половине 1937 года сюда направлялись высококвалифицированные специалисты, имевшие богатый воинский опыт и окончившие военные академии, то после расправы над высшим комсоставом Красной Армии в Испанию стали посылать средних и младших командиров. Нередко в корпуса и дивизии назначались советниками старшие лейтенанты и капитаны [344].

В декабре 1938 года франкистские войска развернули генеральное наступление на Каталонию, в результате которого начался беспорядочный отход республиканских частей к французской границе. В феврале 1939 года Англия и Франция заявили о разрыве дипломатических отношений с республиканским правительством и признании режима Франко. 23 марта пал Мадрид.

После падения республики сотни тысяч испанских беженцев были вынуждены покинуть родину и оказались во французских лагерях для интернированных. Как писал Ф. Раскольников, Сталин предал побеждённых испанских революционеров, бросил их на произвол судьбы и предоставил заботу о них другим государствам [345].

Столь же трагически сложилась судьба тысяч интернационалистов, также задержанных французскими властями и отправленных в лагеря. Димитров направил ряд писем секретарю ЦК ВКП(б) Андрееву с просьбой разрешить вернуться в СССР этим людям, и прежде всего тем из них, кто не может возвратиться в свою страну, так как заочно приговорён там к смертной казни или многолетнему тюремному заключению. Поскольку эти обращения остались безрезультатными, 20 августа 1939 года Димитров и Мануильский обратились с письмом к Сталину. В нём говорилось, что во французских лагерях содержится свыше 6 тысяч бывших добровольцев. Руководители Коминтерна просили допустить в СССР «после тщательной проверки» хотя бы половину этих людей [346]. Однако попасть в Советский Союз сумели лишь единицы, остальные натолкнулись на унизительные и беспричинные отказы.

Рассеявшись по всему миру, участники и свидетели испанских событий донесли до мировой общественности правду о злодеяниях сталинистов в Испании. Эти злодеяния нанесли жесточайший ущерб престижу международного коммунизма, который многими людьми стал отождествляться с палачеством сталинистов. Даже Гитлер, лучше, чем кто-либо иной, знавший о лживости версий относительно сотрудничества испанских антисталинистов с нацистами, однажды в беседе с приближёнными обмолвился примечательной фразой, выражавшей, говоря ленинскими словами, «классовую правду врага»: «Если бы Сталин одержал победу (во второй мировой войне.— В. Р.), то мы бы имели во всех странах Центральной и Западной Европы коммунизм самого худшего образца, а что он из себя представляет, отчётливо видно на примере множества инцидентов, происшедших во время гражданской войны в Испании» [347].

Долгие годы в СССР давалась чисто сталинистская версия истории испанской гражданской войны. Все свидетельства о преступлениях сталинистов тщательно замалчивались. Этим объясняется, в частности, действовавший до 1968 года запрет на публикацию романа «По ком звонит колокол», а затем — выпуск этого произведения в усечённом виде, с многочисленными купюрами.

В работах советских историков тщетно искать сколько-нибудь внятного объяснения причин поражения испанской революции. Это объясняется прежде всего безусловным запретом на изложение этих причин, данное Троцким ещё во время испанской войны.