Мировая Война (СИ)

— Ранения ваши очень серьезные, серьезная кровопотеря, множественные разрывы тканей, два перелома, повреждения сосудов, нервов… Вам провели экстренную операцию, но потребуется еще минимум две. — Перебирая на столике некие лекарства, доктор говорила очень отрешенно, словно зачитывала с листа никому не нужные глупости. А я мог только кривить лицом, понимая, что за жизнь я расплатился функциями руки. Вскоре доктор протянула мне два свёрточка и стакан воды. — Сразу выпейте, и здесь еще один порошок, его после еды…

— Подождите, какие еще операции мне потребуются? То, что вы уже проделали недостаточно? Как скоро я смогу вернуться в строй? — Банальные вопросы, все их задают, но они не глупые, если за окном филиал кошмарного сна. Война не выход на прогулку, я нужен на передовой, не в тылу, на реабилитации.

— Кожа на ладони, по сути, отсутствует, потребуется пересадка, иначе, даже если всё остальное хорошо и правильно восстановится, у вас будет скрюченная неподвижная кисть, в которой только кружку пива держать сможете. — Жестко выплюнула врач, прожигая меня неожиданно суровым и даже ненавидящим взглядом. — Пястные кости среднего и безымянного пальцев расколоты и собраны по кусочкам, мышцы, сухожилья порваны в лоскуты. Но за вас так просят, так просят, «спасите ему руку», «герой не может быть инвалидом!» А её отрезать надо было нахер! Такое не собирают по кусочкам при свете тусклой лампы на чьей-то вчерашней кухне! Четыре часа угробили, возясь с глупостью, трое раненых погибли, не дождавшись хирурга. Так что лечитесь, и не заикайтесь о том, что вам надо и хочется. За вас уже всё решили! Fucking hero…

Хлопок дверью прозвучал как выстрел из пушки в мою голову. Твою же мать. Как-то кто-то уже проявил о тебе заботу, и вот оказывается, какая есть обратная сторона… Спасибо, чёрт, за помощь и поддержку. Рука, еще не до конца вылеченная, стоит три жизни. Ни больше, ни меньше… Глядя в окошко просидел на краю кровати какое-то время пытаясь уловить внутри правильный поток мыслей, как надо бы в такой ситуации думать. Сплошной сумбур. Отчего-то никак не хотелось даже понимать такую дикость. Но ни злость, ни горечь так и не пришли, лишь злая пустота и недоумение. Как же так?..

Тихонько пришла медсестра, оставила на стуле у входа армейский месс-кит с едой, и молча покинула комнату, даже не обратив на меня внимания. Очень показательно. Нет, еще операций тут я делать не стану, не из обиды или опасений погубить больше чужих жизней. Просто это неправильно. Да, мне сказано лечиться. Но как на это пойти, если моя задача не отлёживаться, а драться? Только не допуская новых жертв можно как-то отплатить. Раст попросил брать командование ротой ополченцев, кадров категорически мало, а я здесь. Сколько командиров Красной Армии раненых, покалеченных продолжали в моём мире управлять войсками? А в этом? Чем же я хуже?.. Верю, не стану инвалидом, заживёт рука, как на собаке. Лучше сэкономлю докторам чуточку лекарств и времени. Наивно, по-детски это, но раз не смог по-взрослому, даже шанса не было, значит надо попробовать хоть как-то.

— Капитан? — Дверь вновь приоткрылась, и в комнату проник вчерашний знакомец — Вилли Майнер. Комбинезон сменил на джинсовый рабочий комплект, видел такие у гвардейцев, да и в прошлом в ходе учёбы и поездок по стране встречал, армейское медицинское снаряжение с большими сумками и широкими плечевыми лямками, патронная сумка с крестом и каска-тазик, притороченная к поясному ремню. — Зашел проведать. Доктора о вас как-то, без особого энтузиазма говорят.

— Неудачная ночь. — Раскрывать горькую подоплёку ситуации не хотелось. Не к чему.

— Прооперировали? Какие прогнозы, капитан?

— Говорят нужно еще две операции, пересадка кожи и еще что-то, но… Нет на это времени. Послушай, ты можешь достать мои вещи? Надо вернуться в роту. Тебя пустили в больницу, или как это теперь называют. — Неопределённо взмахнул здоровой рукой.