Мировой фашизм. Сборник статей

„В Пинкару, глухую деревушку, среди ночи прибывает телега и останавливается перед невзрачной лачугой, в которой помещается биржа труда. В лачуге нет никого, но, чтобы лучше убедиться в этом, фашисты из пулемета обстреливают сначала эту жалкую лачугу, а затем обливают ее бензином и сжигают. Отсюда, — все в ту же ночь, — отправляются к синдику. Его не застают дома. Жена его лежит в больнице, а крохотная дочурка заявляет: „Отца дома нет“. Ей не верят; его начинают искать по всем закоулкам, но нигде не находят. Фашистам все же нужна жертва. Тогда они отправляются в другой конец деревни, где живет председатель лиги. Дом окружают. 200 выстрелов, направленных в лачугу, заставляют хозяина выйти. Он пытается грудью защитить вход в свое жилище. Раздается полсотни выстрелов, буравящих дверь, а когда входят в дом, находят его изрешетенный пулями труп у самого порога. Жена его упала на труп и крепко прижимает его к себе. Тогда они принимаются истязать малолетнего сынишку убитого за то, что он своим криком на всю улицу сейчас же разгласил убийство своего отца. И до сих пор у несчастного осиротевшего мальчика еще не зажили на руках следы перенесенных им истязаний.

„В Адрии произошло столкновение между одним фашистом и рабочим — носильщиком, в результате которого носильщик был убит. Ночью прибывает в деревню целый караван телег, — и зловещий кортеж направляется сначала к дому секретаря местной социалистической секции. Его схватывают, связывают, относят на берег Адижа, где сначала грозят утопить в реке. Затем, уже на территории Падуанской провинции, раздев несчастного, привязывают его к телеграфному столбу в поле и там бросают. Замечательно, что орган местных помещиков „Коррьере дель Полезине“ превозносит до небес эту подлую и постыдную проделку. В ту же ночь, когда карабинеры покоились сном (им было заранее сообщено о прибытии фашистов, а в таких случаях они всегда спят), вооруженная банда подходит к председателю местного окружного совета; стучит в дверь и на вопрос: кто стучит отвечает, что — представители власти. В несчастных полезинских деревушках знают, что ночью такой ответ всегда равносилен смертной казни. Поэтому председатель не открывает своей двери. Фашисты пытаются силой взломать дверь, но им это не удается. Тогда они ухитряются проникнуть в дом через чердак. Несчастный хочет защищаться при помощи револьвера, но жена и мать отговаривают его, умоляя спастись бегством. Когда он, почти совершенно раздетый, бежит по улице, ему вдогонку свищут пули. Он спасается в казармы карабинеров, но они отказываются помочь ему в беде и направиться вместе с ним к дому. Еще бы: карабинеры меньше всего занимаются изловлением тех, кто по ночам поджигает чужие жилища. Тем временем, дикая орда проникает в дом, издевается над женой и матерью убежавшего, угрожая им револьвером и требуя назвать место, куда он мог бы спрятаться.

„И так, изо-дня в день повторяются все те же события. Никто и никогда не находит виновных. Агенты сыскной полиции, живущие на той же улице, где происходит нападение, просыпаются не раньше, чем уедут „фашисты“.

„В Кастельульельмо, где депутат находился по своим делам, его окружили 12 вооруженных людей и жестоко избили за то, что он не согласился отказаться от своих убеждений и высказанных им мыслей; в Андрии, в 3 часа ночи, выволокли на улицу тов. Камилли, виновного лишь в том, что он честно выполнял обязанности секретаря общинного управления и местной социалистической секции; избив его беременную жену, напугав детишек, его взвалили на телегу, отвезли в помещение Падуанского „фашио“, там продержали двое суток под арестом и затем выбросили в поле. В Контарине масса домов подверглась обыску; неугодных фашистам лиц выволакивали в обнаженном виде на улицу, затем увозили в лес или в поле, где привязывали к деревьям и оставляли на произвол судьбы. Таким же путем, переходя из местечка в местечко, из села в село, фашисты разорили и терроризировали все 60 маленьких общин в Полезине. В течение 2–3 недель все деревни и села подверглись вооруженному нападению шаек, насчитывавших по несколько сот человек. Были подвергнуты нещадному избиению все те, на которых члены помещичьей лиги указали, как на социалистов. Фашисты проникали в помещения различных учреждений, уничтожали их, унося оттуда все вещи. Они входили в дом каждого, кто принадлежал к местному коммунальному управлению, „лиге сопротивления“ или даже кооперативу. Чтобы терроризировать население, они предварительно обстреливали каждую улицу или площадь из пулеметов и ружей. Врываясь в масках в чужие жилища, они осыпали неимоверными оскорблениями женщин и детей, позволяя себе при этом неописуемые вещи, — угрозой и силой выпытывая у них всякие показания, если только несчастным не удавалось в одном белье убежать в поле или соседний лес.